Он несколько лет проработал горным мастером на рудниках, чуть было не ушел в библиотечное дело, а потом многие годы возглавлял и курировал раскопки в Москве. Отдельные скучноватые места полностью компенсируются яркими воспоминаниями о войне (московское метро, бутылка французского шампанского на пустом столе в новогоднюю ночь, кумачовый отрез, пущенный на пеленки новорожденному и т.д.) и довоенном детстве.

Когда мне было четырнадцать, я впервые услышал «Пилигримов».
Через полгода, проведя ревизию ящиков родительского стола, я уже знал наизусть дюжину стихотворений раннего Бродского.
Все мои юношеские романы были озвучены стихами Бродского, а самый долгоиграющий начался с того, что всю ночь я читал на память «Шествие».
Двадцать лет назад я бы отдал жизнь за написанную Лосевым биографию Бродского. Лет пять назад я бы не стал даже покупать ее. Сегодня я с нежной ностальгией убеждаюсь, что могу продолжить любую поэтическую цитату, указать источник половины цитат прозаических и удовлетворенно кивнуть почти на любой биографический факт.

С одной стороны, Бродский много раз говорил, что он «еврей, русский поэт и американский гражданин», с другой – за всю жизнь написал всего два стихотворения еврейской тематики и был равнодушен к Израилю, иудаизму и сионизму. Да и вообще, по его собственным словам, «был в синагоге только один раз, когда с группой приятелей зашел туда по пьяному делу».
Любимый Бродским Камю писал, что он - член самой массовой партии, партии одиночек, и Бродский сумел из своей национальности, профессии и гражданства сделать что-то вроде тройного членства в этой партии.

В 1990 году Чезаре Дж. де Микелис, профессор славистики Римского университета, филолог-русист и переводчик русской литературы, купил итальянский перевод «Протоколов сионских мудрецов». Купил – и стал думать, на какую полку поставить: к французским книгам или все-таки к русским. С одной стороны, ведущие ученые называют «Протоколы» продуктом французской словесности. С другой – на обложке итальянского издания автором значится Sergyei Nilus. В результате текстологического анализа появилась монография, которая целиком посвящена тому, кто, где и когда на самом деле написал печально известную фальшивку...

Этот коллективный труд – памятник ушедшей/уходящей цивилизации и пример еврейского антиглобализма. Он отлично подходит на роль если не учебника, то дополнительной литературы для университетских курсов по еврейской истории. Будет интересно и тем, кто смутно представляет себе, кто такие эти самые ашкеназы.

Автор глубоко неравнодушен к магии и даже состоит членом редколлегии единственного в России журнала по магии, издаваемого поклонниками Алистера Кроули. С фактами дело обстоит хуже. Но зачем, собственно, нужны факты, когда речь идет о столь высоких материях? К чему точность, если книга рассчитана на неискушенного читателя?

Среди ее предков были шляхтичи и староверы, и отсюда, видимо, пошел невероятный характер Старковой, умение настоять на своем и непочтительное отношение к власти. Увлечение Востоком стало стержнем ее жизни. В те времена советский ученый существовал в безвоздушном пространстве, не участвуя в международных конгрессах, не встречаясь с зарубежными коллегами. Заниматься наукой подчас оказывалось небезопасно.

Нормальная историография – это историография плюралистическая. У всех правительственных курсов были свои успехи и свои неудачи. Имперские руины – многослойны. Надо помнить о том, что местное население было не только объектом политики властей, но и субъектом.

Сегодня, в первую неделю осени, мы закрываем сезон отпусков рецензией на лучшую книгу о путешествиях, которую мы прочитали в этом году. Отправившись из Эйлата в Синайскую пустыню, английский мыслитель проникает в самую суть искусства путешествий – а наш автор на борту самолета пытается воспарить вслед за ним.

"Другие немцы" - это те самые немцы, которых называют спасителями и праведниками. Ради спасения человеческих жизней им приходилось сплошь и рядом отступать от привычных, вошедших в плоть и кровь немецкого бюргера юридических и моральных норм – воровать, подделывать документы, якшаться со всякого рода темными личностями: от спекулянтов и дельцов черного рынка до профессиональных преступников.