Европейский суд по правам человека вынес решение по Катынскому делу. Претензий к России у ЕСПЧ нет — за исключением того, что Россия не представила документов, необходимых для вынесения приговора. Адвокат родственников погибших Анна Ставицкая — о том, что все это значит.

Художник, поэт, теоретик искусства и автор художественных манифестов — о своей первой политической карикатуре, о том, как читал Канта в оригинале и ходил в лыжном костюме и галстуке, почему Шагал — отец кича, и о войне за новое еврейское искусство.

Всю эту неделю в московском районе западное Бирюлево шла локальная гражданская война: после убийства, предположительно совершенного мигрантом, жители района агрессивно потребовали очистить улицы. Социолог Евгений Варшавер — о том, что такое погром и что делать дальше.

Сегодня выходит в свет книга «Нота. Жизнь Рудольфа Баршая, рассказанная им в фильме Олега Дормана». Автор «Ноты» и «Подстрочника» — о кино, эмиграции, газонах и революции.

Элиав Лилти и Арик Бернштейн, авторы фильма Israel: A Home Movie — о том, как домашнее видео рассказывает историю страны, о том, когда и почему арабы радовались победе израильтян, о всепоглощающем телевидении и о войне Судного дня, которая началась сорок лет назад.

«Букник» собрал мнения о том, какой символ может объединить российское общество.

Журналист, общественный деятель, освещавший политический кризис осени 1993 года для агентства Франс Пресс и газеты «Сегодня», — о том, как развивались события короткой гражданской войны двадцать лет назад и откуда начался этот бардак.

Этот человек — он предпочитает не называть свое имя — не был защитником Белого дома. Он оказался там случайно, волею обстоятельств, и стал свидетелем того, что творилось внутри.

Людмила Улицкая и Александр Кабаков о книге «Детство 45–53: а завтра будет счастье», о ностальгии по страшному времени и о лучшем периоде XX столетия.

Ирит Абрамски, многолетняя руководительница русского отдела музея «Яд Вашем», — о том, как рассказывать про Катастрофу арабам, о том, почему она теряет голос, оказываясь в Литве, о здравомыслии безумия и о том, что история Катастрофы — это история про выбор