В зимние праздники, когда евреи стонут, что у них нет никакого собственного эквивалента великолепной литургической музыки христианской праздничной всенощной, особенно полезно вспомнить о хаззануте — сокровищнице классической музыкальной композиции для синагоги.

В нью-йоркском Еврейском музее проходит выставка манускриптов из Бодлианской библиотеки Оксфордского университета. Средневековые еврейские рукописи представлены здесь в христианском и мусульманском контексте.

Стоит ли поддерживать иудео-христианский диалог, не подразумевает ли участие в нем предательства основ собственной веры? Эти до сих пор актуальные вопросы волновали и евреев, и христиан начиная с эпохи Возрождения.

Дорогой мой мистер Рот, cкажите, что это не так. Известие о том, что вы решили удалиться из «жуткой области» сочинительства художественной литературы, ужасно расстраивает.

Теодор Адорно вспоминал немецкую женщину, которая заметила, посмотрев постановку «Дневника Анны Франк»: «По крайней мере этой девочке следовало позволить жить». Джудит Батлер — наверняка неосознанно — претендует на ту же роль необычной еврейки, заслуживающей спасения.

Эттингер стал студентом Еврейского университета, но только что отпущенные пейсы не срезал. Они отлично маскировали агента Палестинской коммунистической партии. В его задачи входило разложение студенческой фракции сионистской партии Мапай изнутри. Вдохновение для этого Эттингер, похоже, черпал в знаменитом эссе Гершома Шолема «Искупление через грех».

У Шауля Штампфера — заслуженная репутация одного из самых приятных людей в израильских академических кругах (конкуренции там у него немного). Тем не менее, ему нравится ниспровергать общепринятые допущения и ставить под сомнение расхожие мудрости.

Тора принадлежит всем евреям — и вообще-то всем, кому хочется ее изучать и ей следовать. Однако текст ее непрозрачен. Переписчики делают ошибки. Новая книга Мэтти Фридмана «Алеппский кодекс» рассказывает детективную историю самого древнего и авторитетного списка Библии.

По еврейской жизни в Марокко ностальгировать легко — колоритные городки, превосходная еда. Однако жизнь евреев в берберском или арабском Марокко никогда не была безопасна.

У них была радикально новая эстетика. Блокировав шум уличного движения и гам улиц вообще, они стали первыми на свете идишскими поэтами, которые сосредоточились на внутреннем состоянии собственного бытия, на поиске изобретенного заново «я».