Будь я на месте сварливой жены, посмеялась бы вслух сама над собой, чтобы скрыть смущение, и, вероятно, попробовала бы как-то разрядить обстановку. Например, рассказала бы девушке (которая, наверное, переехала в Израиль в совсем юном возрасте) о том, как готовить шалтибарщай, или холодный борщ, если по-русски.

Все эти ограничения заставляли желать мороженого намного сильнее, чем конфету или печенье.
Разве конфеты продавал веселый шофер, разъезжавший по дворам в расписном автомобильчике под звуки шарманки? Разве «Печенье!» кричали мальчишки, развозившие деревянные ящики на дребезжащих колесах? Нет, они кричали смешное слово «дондурма» – так по-азербайджански «мороженое».

Когда-то, в советское время, были в моде пиры «чтоб как у людей»: бесчисленные салаты, нарезки сыра и колбасы, потом обязательно горячее блюдо – что-нибудь тяжелое, из жареного мяса с картошкой, и на десерт – торт с масляным кремом. Все это благолепие заливалось алкоголем, и на следующий день человек просыпался с тяжелой головой.

Однажды в эйлатском супермаркете мать Рои увидела ряд, заставленный банками с портретом ее сына.
Для мальчика наступили тяжелые дни: его имя забыли и с тех пор называли только «Шоко». «Меня зовут Рои!» — кричал он и лез в драку. Но всем рот не заткнешь, и кличка приклеилась к нему намертво.
Особенно страдал Рои в армии, где его тоже называли «Шоко».

Шалахмонес состоял из хорошего куска штруделя, двух больших медовых пряников, одного подового пряника и двух подушечек с начинкой из сладких мучных катышков, на подушечках с обеих сторон были выложены рыбки; здесь лежали еще две большие маковки, черные, блестящие, нашпигованные орехами и хорошо прожаренные в меду. Кроме того, с подноса улыбался желтый душистый апельсин, аромат которого проникал в самую душу.

«Что за чушь! - воскликнете вы. — Еда на пару безвкусная, разваренная и годится только для язвенников! Зачем мне это есть в роскошном отеле?» И будете неправы. Если бы мне не сказали про готовку на пару, я бы никогда не догадалась: все было вкусным, сочным и, разумеется, здоровым.

Из-за стола я вылезла с трудом. А члены дружной семьи, казалось, не испытывают никаких неудобств. Я поблагодарила хозяйку за прекрасный обильный стол, а она развела руками и сказала: «Да ты ж ничего не ела!» И завернула мне с собой марокканские печенья.

От следующего салата меня бросило в жар, и слезы брызнули из глаз.
- Не запивай! — закричала мне Мадлен. — Зажуй корочкой хлеба.
Предупреждаю, салат только для любителей острого, ибо это не закуска, а термоядерный удар!

На экране скакала веселая мама-курица, за ней вприпрыжку бежали пушистые желтые цыплята. Они клевали зерна на фермерском дворе, а диктор за кадром рассказывал, что счастливые органические куры не ограничены в свободе передвижения, питаются отборным зерном, а не комбикормом, в их яйцах нет вредного холестерина, а подобное выращивание цыплят одобрено обществом защиты природы и Гринписом. Все довольны, все поют!

"Мы отчетливо осознавали свою инаковость — и ни бельмеса не смыслили в собственной религии и культуре. Пока евреи на Западе сражались за наше освобождение, мы набивали себе животы свиным салом".
Американский колумнист, автор кулинарных книг и лауреат кулинарного "Оскара" Аня фон Бремзен рассказывает о том, как приготовить фаршированную рыбу и избавиться от чувства вины, и какую роль во всем этом играют корейские и китайские торговцы рыбой.