Если уточнять жанр – перед нами пристойное чтиво для электричек: текст не разваливается на глазах, но и не приносит никакого – ни интеллектуального, ни эмоционального – удовлетворения. Казалось бы, и говорить тут совсем не о чем, если бы не один довольно уникальный момент: нечасто, согласитесь, пассажиры российских электричек зачитываются приключениями еврейских суперменов.

Роман о приключениях русского, китаянки и вероятных наследниках их душ – русского израильтянина и израильтянки. Китай 50-х и современный Израиль, кома, автокатастрофа, быт сторожей и актеров, перевоплощения, путаница, рябит в глазах. Употреблять палочками, маленькими порциями и не бояться выронить нить рассыпающегося сюжета: дело не в нем.

Еврейское кино при советской власти существовало, но официально его, как и секса, не было, научного же его изучения – нет до сих пор. Разбирая более пятисот фильмов более чем за восемьдесят лет, известный кинокритик Мирон Черненко этот пробел пытается заполнить – страстно, субъективно, дотошно и кропотливо.

В отличие от Фрейда, отбросившего религию как иллюзию, Шолем взглянул на вещи пристальнее и глубже: по значимости для структуры человеческого сознания он поставил религию вровень с языком. В двадцать один год он писал Эше Буркхардт, своей будущей жене, с которой он впоследствии развелся: «Филология — поистине тайное знание и единственная существующая на сей день полноправная форма исторической науки. Она величайшее подтверждение моей мысли о краеугольной важности Традиции, правда, в новом смысле слова».