Элизабет Гилберт, жертва мучительного развода, замуж больше не хочет. Никогда, ни за кого. Даже любимый мужчина, вкравшийся в трещины поврежденного сердца, не смеет претендовать на роль мужа, потому что брак, как известно всем людям, располагающим мозгами, предприятие ненадежное и малопривлекательное. Главная с ним проблема – оно может развалиться, и хуже всего, что зерно разрухи заложено в самой идее совместного проживания и владения имуществом. Элизабет Гилберт, жертва мучительного развода, никогда и ни при каких обстоятельствах не хочет делить ни с кем дом, имущество, чувства и уж точно не хочет детей. И зачем ей замуж? Помимо неудобств совместной жизни, в браке женщина теряет все права, начинает сомневаться в своей личной ценности и судят о ней по тому, какой у нее муж. Не правда ли, оскорбительно?
Элизаберт Гилберт – жертва мучительного развода, но еще она упорная, современная американка, писательница, неутомимая путешественница и крайне методичный человек, поэтому она решила разобраться, что же такое вообще брак и зачем он нужен. Дело осложняется тем, что ей просто необходимо выйти замуж во второй раз, поскольку жить с любимым мужчиной (появившимся за время путешествий в «Есть, молиться, любить») она сможет, только выйдя за него замуж. Так получилось. И вот она идет в библиотеку (на самом деле, конечно, в Интернет) и набирает там целую гору литературы о браке. Преимущественно — о западноевропейском моногамном браке. Читает, осмысляет и щедро пересказывает читателям. Читатели должны быть ей за это признательны, ведь сами они никогда не стали бы тратить столько времени на поиски ответа на вопрос «почему так страшно выходить замуж и зачем вообще нужен брак».
Если вкратце описывать путь авторских размышлений, начать придется с неравенства. Женщина в браке всегда имела меньше преимуществ, чем мужчина. Мужчина самореализовывался в убийстве мамонтов, на войне или на службе. Женщина сидела дома и рожала детей. Мужчина преумножал и тратил совместное состояние, женщина сидела дома и воспитывала детей. Мужчина изменял жене и получал удовольствие от секса, женщина сидела дома и не смела даже произнести слово «оргазм». Такова примерно картина мира у автора в начале книги.
В ходе изучения предмета выясняется, что женщина была в рабстве у мужчины не всегда — только примерно с XIII века, когда церковь взяла под крыло все матримониальные процессы. До той поры брак и развод были светской церемонией и женщина вполне могла заключить выгодный брачный договор. Больше того, в раннеевропейских браках все было гораздо свободнее, чем мы думаем.
В средневековой Германии cуды дошли до того, что создали два вида законного брака: мунтейе – постоянный пожизненный контракт с множеством обязательств, и фриделейе (буквальный перевод — «облегченный брак») — более простое соглашение между двумя взрослыми людьми, не подразумевающее ни приданого, ни прав на наследство, которое могло быть расторгнуто каждой стороной в любой момент.
Фактически закрепощение женщин произошло после того, как христианская церковь (продолжаем говорить о западноевропейском браке) объявила «полный запрет на тайные браки», взяла на себя контроль и учет всех брачующихся, а затем начала объяснять им, как вести себя на кухне и в постели. Вообще глава «Замужество и история» – самая интересная в книге, все остальное – немного этнографии, много стереотипов, куча эмоций, много переездов и почти никакого терапевтического эффекта. Несмотря на все свои изыскания, Элизабет Гилберт к финалу книги остается с тем же ужасом перед браком, как в начале. Разве только понимает, что конкретно ее пугает. Не только бесправие женщин в браке, не только жертвы, которые им приходится приносить ради мужа и детей (бросать карьеру ради приготовления обеда и глажения рубашек), не только эмоциональное одиночество и потеря индивидуальности; больше всего Элизабет Гилберт пугает мысль, что брак – это клетка для половозрелых особей, средство контролировать личность и кастрировать все творческое, самостоятельное и прекрасное в человеке.
Если честно, мне была ненавистна сама мысль о том, что мы с Фелипе вынуждены пожениться лишь потому, что этого требует государство. Но главное, я наконец поняла, что проблема бракосочетания тревожит меня так глубоко, потому что я… «грек».
Оказывается, сообщает Гилберт, все люди по типу мыслительной деятельности делятся на «греков» и «иудеев», поскольку в основе всей западной культуры лежат два конкурирующих мировоззрения: «греческое» и «иудейское». От греков – идея гуманизма и неприкосновенной индивидуальности, понятия демократии, равенства, научного разума и культурного многообразия. От иудеев («говоря “иудейское”, я вовсе не отсылаю вас к доктринам иудаизма») – клановость, патриархальность и инстинктивная подозрительность к чужакам.
Иудейские мыслители рассматривают мир как совершенно четкое противопоставление добра и зла, и Бог всегда на стороне «наших». Общество важнее индивидуальности, мораль важнее счастья, клятвы даются раз и навсегда.
Конечно, в голове среднестатистического человека все это перемешано в обезжиренный йогурт; законы (американские) по большей части от греков, а мораль – от иудеев. Стремление к равноправию – от греков, а стремление к справедливости – от иудеев. И идеальный «греческий» любовник эротичен, а идеальный «иудейский» – предан своей любимой. И так далее, и так до тех пор, пока Элизабет Гилберт не приходит к своему парню с вопросом: ты «грек» или «иудей»? Парень глядит на нее странно и напоминает, что он бразилец. Мужская логика, да?
На счастье автора и читателей, в руки Гилберт однажды попала книга «Антисоциальная семья» британца Фердинанда Маунта. Этот достойный человек, баронет третьей степени, ведущий консервативной колонки в лондонской The Sunday Times утверждает, что все браки, заключенные по собственному желанию, суть попытки ниспровергнуть авторитет:
Семья – бунтарская организация. Лишь семья на протяжении всей человеческой истории и по сей день подрывает авторитет государства. Семья – вечный, неизменный враг всех иерархий, религий и идеологий. Не только диктаторы, епископы и комиссары, но и скромные приходские священники и рассуждающие за столиками кафе интеллектуалы неоднократно сталкивались с каменной враждебностью семьи и ее решимостью до последнего противостоять посторонним вмешательствам.
И вот эта мысль вдруг озаряет утомленный разум бедной девушки. Государство просто пытается ее обмануть! Оно притворяется, что само изобрело брак, тогда как на самом деле его изобрели влюбленные. А значит, нет никаких причин бояться официальной церемонии, регистрации, условностей и формальностей – это все не цепи, а рюшечки.
Великолепная иллюстрация к вопросу «из чего сделаны девочки». Вот из этого: из эмоций и фактов, сомнительных концепций и железобетонных к ним доказательств, из ощущений и воображаемых событий.
Одной моей знакомой однажды приснилось, что она целуется с молодым человеком, с которым подумывала начать встречаться. И целоваться с ним ей так не понравилось, что, проснувшись, она вообще перестала с ним общаться. Где логика? Там же, где обычно. Свобода воли для женщины – это не право выходить или не выходить замуж. Свобода воли для женщины – это такая картина мира, в которой женщина всегда поступает по собственной воле и оказывается права. И между прочим, брак – отличный способ всегда быть правой. Спросите любого женатого мужчину.
И еще о браке:
Некоторые женятся
А некоторые – так
Но хорошо ли быть человеку одному?
Может быть, лучше, если женщина в доме?
Немного Англии XIII века
И еврейские правила интимной близости