Каких только книг не продается сейчас в магазинах. Эта называлась «Одесская история» и стояла в «Билингве» на полке с надписью «Евреи» (вместе со всякими Зингерами, Озами, Диной Рубиной и пр.). На обложке изображен фрагмент стены, а буквы заголовка стилизованы под ивритские. Аннотация сообщает, что автор книги – музыкант, певец, заслуженный артист РФ, в прошлом – авиаконструктор, а свой дебютный роман он написал «о крушении дома, об абсурде советской жизни», о любви и одесском юморе.Ярче всего представлен абсурд советской жизни. Райком, обком, партком – эти давно ставшие полноценными существительными сокращения все время мелькают в романе: судьбы героев зависят от этих организаций, и герои относятся к ним серьезно, очень серьезно. Какой уж тут одесский юмор. Те, кто не застал во взрослом возрасте советский период, в иерархии партийных организаций будут путаться, но общее представление получат.
Две еврейские семьи – Новаки (глава - отставной военный, а ныне партийный функционер) и Гольбецы (отец семейства - бывший сцепщик вагонов, а ныне директор комиссионки) – породнились. «Торгаши» выдали дочь Лену за Марка, сына полковника авиации, богатство вступило в союз с «аристократией». Родилась внучка, но молодые недолго прожили вместе – Марк стал изменять жене, которую считал ниже себя. А потом у матери Лены нашли рак груди, и Гольбецы решили ехать в Израиль в надежде спасти женщину с помощью израильской медицины. Советский суд решил отдать внучку Новакам – «правоверным» советским гражданам. Гольбецы девочку не отдают, и Новаки пытаются ее украсть. Родному отцу она не нужна, но полковник Новак скучает по внучке. Две еврейские семьи угрожают друг другу, и об их войне знает «вся Одесса».
Полковник Новак искренне презирает родственников за то, что они собираются предать родину, хотя мотив их отъезда чисто «медицинский». Впрочем, есть в книге и один сионист. Это бывший муж Лиды, любовницы полковника Новака. «Когда в 1972 году открылась эмиграция в Израиль, Виталий никак не прореагировал на это событие. Но когда началась израильско-египетская война, террор со стороны ООП, он вдруг заявил жене, что надо ехать и защищать родину. Родину!» Персонаж, решивший уехать в Израиль, - что называется, внесценический. На момент действия он уже покинул Одессу, оставив дочь и жену, которая не смогла осознать, что «чужой и страшный Израиль» - это родина. Виктор выпадает из жизни, из действия, становится бледной тенью на горизонте. В реальную жизнь он не вписывается, там совсем другие проблемы. Полковник Новак никак не может понять, почему Виталий хочет уехать. «Разве не он, из беднейшей еврейской семьи, вечно недоедавшей, стал гвардии полковником? Разве не платят ему огромную, в двести рублей, пенсию?» - этими примерами из своей жизни полковник пытается переубедить «сиониста».
Потом, когда Новака будут исключать из партии, ему припомнят и беседу с «отъезжантом» - кто знает, о чем они говорили, и уехавших родственников, с которыми полковник воевал и судился. Никакие объяснения не помогут, парткомы-обкомы затопчут преданного советской власти и презирающего Израиль полковника, лишат его достоинства и карьеры.
Больше ни диссидентов, ни сионистов в книге нет. Героями движут стремление к материальному достатку, беспокойство за близких, любовь и смежные страсти, а вовсе не идеология, стремление к творчеству или прочие высокие материи. Герои пьют, дерутся и ходят (старшее поколение) в парткомы. Два брата Новака названы в честь двух дедов – отцов матери и отца (у евреев принято называть детей в честь покойных родственников, и ассимилированная на 200 процентов семья эту традицию чтит).
Старший брат работает на сухогрузе, пьет и гуляет. Младший, Лева, размышляет о высоком. Он пишет «Завещание» - правила жизни для будущих детей, читает классиков и старается учиться на их ошибках – например, ни за что не рассказывать жене перед свадьбой о подробностях своей холостой жизни, как это сделал Лев Толстой.
«Тест состоял из тридцати пунктов, и Света набрала девяносто очков. По всем пунктам девушка подходила для Лёвиной любви, дорога была открыта. И все же Лёвино сердце болело от страха – все совпадало, все было готово для его любви, но сможет ли он полюбить сам?Лёва – трепетный юноша, решивший не домогаться любимой девушки, пока ей не исполнится 18 лет. Как многие добрые намерения, это привело к печальным последствиям. Если старший брат Марк олицетворяет разврат, который никто не скрывает даже от родителей, то Лева не лишен ханжества. Оба брата получают одинаковое воспитание, и на окончание 10-го класса отец дарит им одинаковые книжечки - «Устав КПСС». Но основные сведения о жизни братья получают вне семьи.
Да и полюбит ли его Она?!»
Юрий Эдельман пытается писать лаконично и веско: «Полковник, найдя любовь Лиды, был счастлив… У Лиды полковник находил то, чего ему так не хватало, - уважение и покой». Получается обрывисто и местами косноязычно. Зато у Эдельмана есть меткие психологические наблюдения, живые диалоги, и читать его «Одесскую историю» довольно увлекательно. Иногда возникает ощущение, что перед нами не роман, а заявка для сценария сериала в модном в наши дни жанре семейной саги. Автор оставляет без всякой развязки несколько сюжетных линий, «забывая» о них, да и сам роман обрывается как-то внезапно - как будто бумага кончилась. Зато есть экскурс в историю предыдущих поколений семей Новаков и Гольбецов – интересно, поучительно, наглядно. Сериал бы вышел неплохой. Не все же снимать про интеллигентов с диссидентами («Казус Кукоцкого») да про москвичей («Московская сага»). Пусть будет и такая вот «одесская история», в которой крушение семьи – меньшая трагедия, чем исключение из партии.