Именно Маня следила, чтобы ручеек каждодневного семейного общения не пересыхал, ежевечерне обзванивала всех, усаживаясь у телефона часа на два… Если нет ежедневного обмена новостями, какая же это семья? Откуда русской Мане, давно потерявшей связь со своими деревенскими родственниками, был известен этот характерный для больших еврейских семей способ существования? «Если бы не ты, мама Маня, то у нас давно не было бы никакой семьи, а были бы… так себе родственники, причем дальние», — говорил Динин муж Додик, обнимая Маню.
Маня бдительно следит за родственниками, помогая им и без малейших колебаний вмешиваясь в их жизнь. Надо сказать, что почти никто из членов семьи не противится этому давлению. Наоборот, женщины клана сражаются за Манину любовь, она их согревает. Вопрос «кого больше любят» страшно волнует героинь Колиной. И Лиза Бедная всю жизнь завидует своей кузине Ане Гольдман, борется с этой завистью, но изжить ее до конца не может. Этот сюжет держит повествование, не давая книге рассыпаться.Когда вы слышите слова «советское еврейство», вам представляется комплекс идей и социальных явлений? Религиозные брожения, сионизм, ассимиляция и пр.? Добро пожаловать в мир вещей! Колина целыми страницами описывает внешнюю жизнь своих героев. Мебель, посуда, расположение комнат. Две супружеские пары в одной комнате. Соседи по коммуналке. Молочная бутылка с цветком на телевизоре. Коврик, привезенный двадцать лет назад из деревни. Ажурные колготки девочки из богатой семьи. Обо всем этом рассказано подробно, со вкусом и не без мастерства. Порой кажется, что книга написана ради подобных мелочей, а любовные драмы героев — факультативны. Да и не так уж драматичны, если присмотреться.
В книге Колиной нет ни диссидентов, ни партийных карьеристов. Один из героев вступает в партию и становится парторгом — это повод для анекдота, а обсуждение уместности подобного поступка на семейном совете затушевывается. Остальные герои аполитичны. Профессии у них тоже не «еврейские» — ни врачей, ни физиков, ни портных, ни ювелиров. Инженеры-фотографы-учителя. Кто-то делает гешефты (Наум Гольдман, «золотой человек»), кто-то живет на одну зарплату (Моисей Бедный). Родственники уезжают в Израиль, и причины этого поступка не обсуждаются. Это как погодное явление или смена времен года. Повеял ветер — можно уехать. Грянул гром — власти не дают разрешения. Так же герои относятся к своему еврейству. Допускают смешанные браки, еврейской культурой не интересуются, но и ассимилироваться в рекордные сроки не спешат. Все идет своим чередом.
Интересно другое. Зачем Колиной понадобились именно евреи? Она не использует ни одного типичного «советского-еврейского» сюжета XX века. Ни комиссаров, ни убитых фашистами родственников, ни жертв послевоенных репрессий — только общесоветский опыт: война, блокада, эвакуация, жилищный вопрос… Почему же евреи? Не для того же, чтобы показать, как любящие родители закармливают свою дочку, наслаждаясь тем, что еда исчезает у нее во рту? Не для того, чтобы изобразить супругов, приходящихся друг другу троюродными братом и сестрой? Скорее всего, евреи представляются автору единственно возможным материалом для семейной саги. У них долгая история (и в семействе Гольдманов на протяжении всей этой истории фантастическим образом никто не погиб), они помнят родство, они редко смешиваются с другими, а когда смешиваются, выходит интересно. Семейные тайны, приемные дети, фамильные брошки, ревность, ненависть, взаимовыручка — все это цветет на советской еврейской почве. Можешь думать что угодно, но от своих тебе все равно никуда не деться. Да и не хочется. Клановый народ, почти племенной.
Еще семейные истории:
И. Грекова. Свежо предание
Людмила Улицкая. Русское варенье
Фрикипедия, или Похождения Осколка ::ו. Горе от ума
Дезертиры с семейного фронта
Одиночество пловца на длинную депрессию
ЗЫ. А напоследок он сказал
Девушка из хорошей еврейской семьи
Другой против Хищника