А предыстория такова: у одного парня была хорошая работа и он не стремился ее менять. Но так уж сложилось, что он сломал себе несколько важных костей. После такого продолжает прыгать с высоты больше метра только Джеки Чан, но этот сделан из латекса и титановых креплений. Дэвид Шпандау собран из других материалов, поэтому ему пришлось стать детективом. И вот теперь он сидит в офисе восходящей звезды Бобби Дая и выслушивает трескотню его помощницы, знающей гораздо больше нецензурных слов, чем было бы приятно услышать. Дэвид Шпандау должен спасти актера Бобби Дая от загадочных неприятностей, о которых тот говорит исключительно мрачно и сквозь зубы.История здесь не то чтобы вполне детективная – убийца известен, исполнители тоже, мотивы – невеликая тайна, поэтому основные мотивы романа – одиночество хорошего человека (блюз, некоторым образом) и гнусные голливудские обычаи. Больше всего это похоже на фильм братьев Коэнов «Старикам здесь не место», где вместо умирающего мексиканца – известный актер, плюс искренняя неприязнь автора к миру кино – как у многих, кто не добрался до вершины. Автор книги Дэниел Депп – сводный брат Джонни-«Шоколадная фабрика»-Деппа, продюсер и бывший сценарист. Вероятно, если узнать прототипов, шутки покажутся гораздо смешнее – большинство персонажей явно списаны с непарадных портретов голливудских кинодеятелей. Это мир, где все друг друга знают, но предпочитают делать вид, что видят в первый раз. Главный герой Дэвид Шпандау этот мир не любит и ему почти уже не принадлежит.
Шпандау не мог понять, почему остался здесь, что заставляло его возвращаться в Лос-Анджелес, пока у него в Неваде по пьяной лавочке не случился разговор с одним ковбоем, который влюбился в шлюху средних лет. Да, она старая, жадная, а уж о нравственности и говорить нечего, признавался ковбой. Но иногда, когда она засыпает, ее лицо становится молодым. Именно в эту юную девушку и влюблялся беспрестанно ковбой.
Если делить главных героев на ковбоев и индейцев, то хорошие получаются ковбои. Индейцы – хитрые, изворотливые, продажные и зверски жестокие противники Шпандау: убийцы и продюсеры, актеры и мафиози. Хороших людей в книге почти нет, да и вообще «хорошесть» у него определяется не статусом, не деньгами или положением в обществе – только желанием и умением хорошо делать свою работу. Поэтому некоторые мафиози приятнее других, а самодовольство актера прощается за то, что он по-честному выкладывается на площадке. История от этого кажется вынутой из ящика со старыми книжками об эпохе освоения Америки, когда манеры еще не стали важнее умения ездить верхом и метко стрелять. Сюжет, в общем, дальше пересказывать не стоит – понятно, что все будет плохо и как-то довольно скоро. Но вот эта ностальгическая нота цепляет внимание, дребезжит, отвлекает от трупов и бандитов.
Глупо, конечно, когда взрослый человек играет в ковбоя. Или делает вид, что можно вернуть время, пусть и ненадолго, к периоду простодушной, незамысловатой, невинной жизни. Или что на территории Америки вообще был такой период. Разве само по себе это не самое американское из всех чувств? Если и есть у нас национальная идентичность, не это ли ключ к ней – вера в то, что существовала когда-то чистота, к которой можно вернуться? Что когда-то все было правильно, а значит, есть шанс, что все снова станет правильным. Куда ни плюнь – везде сплошь иллюзии. Шпандау устал щуриться и вглядываться в этот туман. Может, в конце концов, все это чушь собачья, о чем первым ему сказал Уолтер. Америка. Ковбои. Любовь. Все это чепуха, все это мифы, созданные для того, чтобы что-то продать. Добро пожаловать в Голливуд.
Раньше здесь снимали фильмы энтузиасты кино, а теперь везде заправляет мафия. Жесткий бизнес, где нет места слишком честным, слишком строптивым, старикам и матерям-одиночкам. Мафия финансирует фильмы и продвигает послушных, следит за порядком и распределяет прибыли. Об этом, в общем, много писали и до Дэниела Деппа, как и том, что голливудскую сказку создавали не только инвесторы из итальянских Cosa nostra, там отметились все, кто осваивал территории кино как прерию. Режиссеры, сценаристы, продюсеры и актеры – многие из них были евреями, а кое-какие из их проектов живы до сих пор. Скажем, "Оскар", которого придумал совладелец MGM Луис Майер (Лазарь Меир), а первым обладателем этой награды стал Льюис Майлстоун, которого в Российской империи знали под именем Лев Мильштейн. Это «мирные профессии», а вообще-то еврейская мафия работала не хуже итальянцев. Но это-то и печалит.
Там, где большие деньги, все вокруг становится грязным. Яркие огни голливудских прожекторов вынуждают людей заглядывать в самые темные углы собственного нутра. «Если никто не хочет тебя убить, значит, ты ни у кого не вызываешь зависти. А если не вызываешь зависти, то какая ж ты кинозвезда?» Вот такая несостоявшаяся кинозвезда – со сломанными ребрами, в ковбойских сапогах и ностальгией в сердце.
Еще про ковбоев и индейцев:
Пернатый змей и его спутники
В погоне за священным кактусом
Туда и обратно по следам идентичности