Фундаментальный труд Виктора Шнирельмана посвящен проблеме, которая, на взгляд автора, «мало осознается российским общественным мнением». И в судах, и в милицейских протоколах расистские выходки квалифицируются как хулиганские. Представители правопорядка, как и общество в целом, предпочитают не замечать очевидного: существования расизма в России.

Поэтическая природа языка Любомирской проявляется не сразу, а где-то к середине книги, но читателю от этого никакого убытка. Наоборот — есть повод еще внимательнее вглядываться в эти удивительные истории.

Лев Рубинштейн, Сергей Жадан, Сергей Гандлевский, Дэвид Борнштейн и Эндрю Росс Соркин: факты, наблюдения и размышления.

Детективный роман известного израильского писателя Амнона Жаконта написан от лица семнадцатилетнего Рони Левина, чья жизнь течет плавно и вроде бы не обещает неприятных сюрпризов. Но при ближайшем рассмотрении все оказывается обманкой и фальшивкой.

«Любопытство сгубило кошку» — гласит народная мудрость. «Любопытство озаряет путь к славе» — пишет Стивен Фрай. Читать или не читать эту книгу — зависит от того, какое утверждение кажется вам ближе к правде.

Важные книги июня: «Четыре друга на фоне столетия / Вера Прохорова», «Дневник» Витольда Гомбровича, «Ефим Эткинд: Переписка за четверть века», Михаил Черейский «Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка».

В июне в издательстве Corpus выйдет книга Михаила Черейского «Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка». Словосочетание «маменькин сынок», иронично вынесенное в заголовок книги, для автора вовсе не ругательное: это простая констатация факта, ведь Миша именно что мамин любимый сын. К тому же в Мишиной маме совсем ничего нет от анекдотической еврейской мамаши, стремящейся прожить жизнь вместо ребенка.

Вышедшие весной книги по иудаике и вокруг — об историках, творящих «удобное прошлое» и, наоборот, корчующих национальные мифы, о казнях, превращающих законопослушных подданных в революционеров, о пользе «тринадцатого колена» для русских националистов, о научном исследовании как «исправлении мира».

Александр Терехов, Роман Арбитман, «Большая книга», российские писатели в Нью-Йорке и лучшие в мире путеводители в России — разные новости книжной жизни в обзоре Букника.

Известно, что в Пасхальной Агаде говорится о четырех сыновьях. Первый «мудрец», второй «злодей», третий «простак», четвертый — «дурак», не умеет даже задавать вопросы (чтобы спросить что-либо о Торе, надо знать Тору). В XX веке появилась шутка, мол, большинство современных евреев — это пятый сын, который во время Пасхального седера сидит в кино. Агада Джонатана Фоера, если продолжить ряд, — это Агада для шестого сына, который пришел из кино на Седер.