Действительно, что она, в сущности, хочет? Хочет она его, этого доктора Барзилая, или не хочет? Приятен ли ей вкус его поцелуев? Напомнил ли он ей холодный огурец? Согласится ли она, если он сделает ей предложение? Отклонит? Ах, если бы только она сама знала! И что уж она такого хочет? Хочет, чтоб ей было хорошо, просто хорошо, чтоб ее не обманули, чтобы ей дали, чтобы для нее сделали, чтобы ей было приятно, сладко во рту, после мяса и вина и шоколада, нет, во время мяса, вина и шоколада, не слишком наелась, сыта, но весела, не засыпает, наоборот, танцует, наоборот, засыпает, готовая заснуть так крепко, как не спала с девяти лет, просыпается с ясной головой утром, и вот уже вечер, и бал, и доктор Барзилай это Боб Ричмонд, а она на диване, слушает музыку, а диван – бассейн с подогретой водой, на солнышке, при свете звезд, но и на солнышке, в Швейцарии и в Испании одновременно, и так приятно и мило, и сладко и пленительно, и у нее есть сын и дочь, и они уже взрослые, врач и виолончелистка, и в то же время им все еще три года, они не здесь, не мешают, они на прогулке с гувернанткой-француженкой, обняла и отправила гулять, ведь Боб в ванной уже готовится к страстной любви, и все это в бунгало на Французской Ривьере, оно же избушка на склоне Альп, оно же пентхаус в сердце Манхэттена, и ей все предстоит и все уже позади, вот так, так она хочет, чтобы вся жизнь сжалась в одну сладчайшую точку, эссенцию и экстракт, крохотную капсулу блага, которую кладут под язык, содержащую в себе всю возможную сладость, концентрат концентрата, сжатый и сфокусированный с мощностью лазерного луча, чтобы рассек язык и внутренности и весь земной шар, и Вселенная взорвется, и она упадет в обморок, и сразу вскочит, и пустится в пляс, принцесса Монако, гигантский аппетит бегемота, и смеется-смеется пока не уписается, и писать тоже приятно, и кстати о бегемотах – приятнее всего зевать, и все одновременно, и еще болтать, такой огромный нераздельный салат, и селедка туда же, тоже хорошо, и все это навечно, ни на йоту меньше, она хочет всего...
И какая-то кислая горечь исказила ее лицо, оттого что нет у нее того, что она хочет, что у нее есть потребности, а она не удовлетворена, весь мир обманул ее, а теперь пришел и доктор Барзилай со своими усами... А тем временем доктор Барзилай издал короткий стон, и сразу перестал шевелиться и открыл глаза, удивленные и печальные, и кончик уса щекочет ее подбородок, и все было так глупо, и у нее вырвался непроизвольный смешок, сопровождаемый несвежим выдохом изо рта.
-
Сотворение мира
16 августа 2007
И восстал Бог в третий день и сказал: "В третий и последний раз: да будет свет!" И стала тьма. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною. И был вечер, и было утро: день третий. И молчал Бог в день четвертый и в день пятый. А в день шестой восстал Бог и возопил воплем великим: "Бог я или нет - да будет свет, черт побери!"
-
Умереть на Святой Земле
16 августа 2007
Служащий Сохнута: А сейчас, дедуля, отдыхать.
Старик: Да, отдыхать. Ой, я приехал в такое чудное место, я уже вижу, что здесь я буду очень много отдыхать.
Служащий Сохнута: Да, дедуля, будешь отдыхать и отдыхать без конца. Только отдыхать и отдыхать…
Могильщики (поднимают гроб) В раю будет отдохновение твое… (Выходят) -
Турпоездка
16 августа 2007
В Лондоне была чудесная погода, мы бесконечно покупали рубашки и плащи и сапоги, было здорово, мы останавливались в отличных гостиницах с завтраком, но на завтрак ничего не дают, ни яйца, ни салата, только тост с повидлом и еще тост с повидлом, то черничное повидло, то сливовое, хватит, сколько можно съесть повидла, принесите что-то нормальное, можно мозгами двинуться, но было потрясающе, с ума сойти, какой кошмар…