Такие, как, например, девочка Дина, в Одессе, в 1919 году.
Дина и Аристид Майоль. 1944 г.Ее биография может показаться невероятной, немыслимой, ибо вместила столь многое и уж слишком разнообразное: бегство из рушащейся былой России, Париж, войну в Испании («я была Анка-пулеметчица»), французское Сопротивление, нацистскую тюрьму, дружбу с сюрреалистами, Андре Бретоном и Жаком Превером, парижскую галерею на рю Жакоб в Сен Жермен, славу в артистическом мире, драгоценные коллекции старинных кукол и карет, замок в Митанвиле, мужей, сыновей, выставки Кандинского и Полякова, первые выставки советских «неофициальных» художников, чьи имена сейчас на слуху… Дина Верни и Илья Кабаков. 1989 г.У нее была та прямота, которая могла казаться невежливостью, бестактностью. Например, при посещении мастерских художников (а ходила она по ним много, приезжая в Москву, носилась по чердакам и подвалам) никогда не говорила лестных слов, если ей не нравилось, что показывается. Наоборот, говорила: Это все – ерунда! Если мы ей говорили: Дина, как ты можешь так обижать человека?! – Она отвечала: Тут нужна только правда, кто не должен заниматься искусством, пусть уйдет!
Помню ее приезды в Москву: она, как старая партизанка, помогавшая некогда переходить испано-французскую границу и сохранившая этику и тактику подполья, помогала диссидентам, матери сидевшего тогда Буковского, которую называла просто "Мать", да и мне привозила какие-то наряды на свой вкус, вообще была крайне внимательна к женам "своих" художников, к которым относилась просто любовно...
А.Майоль. "Воздух"Видимо, это биографическое изобилие – производное от страстности натуры, жажды жизни, и хотя эта страсть и эта жажда охватывали все многообразие этого мира, главным их предметом, кажется, было искусство. Дина восхищалась искусством и художниками, посвятив этой страсти, этому служению свою жизнь, приобщив к своему восхищению и делу жизни своих сыновей – Оливье и Бертрана. Возможно, здесь сыграла свою роль встреча 15-летней Дины с Аристидом Майолем, который увидел в ней воплощение своих представлений о женщине, или «вечной женственности». Дина стала его натурщицей, но ее принято называть его музой. Можно сказать, что Дина мгновенно шагнула в вечность, в историю искусства: ее скульптурные, живописные и графические изображения можно видеть в разных музеях мира (в том числе – и в московском Музее изобразительных искусств им. Пушкина), альбомах и монографиях, она позировала также Анри Матиссу, Пьеру Боннару, Раулю Дюфи. Глубокая 10-летняя связь с Майолем не оборвалась после его гибели – Дина стала хранительницей его наследия, создательницей его музея в Париже, а когда в 1963 году подарила французскому государству скульптуры Майоля, установленные теперь в парижском парке недалеко от Лувра, ее прозвали «мадам Тюильри».
У нее был чудесный старинный замок под Парижем, с конюхами, рабочими, поварами (старшими и младшими), настоящее поместье. При кухне - огромного размера цветной попугай. В поместье жил и отчим Дины (отец погиб в Освенциме), грузинский князь, который умер в 103 года. Дина окружила его сиделками и медсестрами, которых он неизменно щипал за всякие части тела, ибо мужской дух в нем не угас. Своей матери она купила квартиру в доме у Люксембургского сада, построенном Ротшильдом для беженцев из Восточной Европы. Потом она поселила там одного из протежируемых ею художников. Она всячески поддерживала художников-эмигрантов на первых порах после их приезда из СССР, у нее даже была утопическая идея сделать в поместье колонию русских художников.
Эта очень красивая, невысокая черноволосая женщина, бесконечно энергичная, казалось, никогда не уставала и не спала, у нее постоянно возникали какие-то масштабные проекты, и она упорно, годами, шла к их осуществлению: так в 1995 году в Париже возник Фонд Дины Верни – Музей Майоля, где представлены также и произведения Родена, Матисса, Кандинского. Очарованная русской блатной песней, Дина захотела ее спеть. Как профессионал в области искусства, она понимала, что все следует делать профессионально. И потому, уже в весьма солидном возрасте, пошла в Париже к преподавателю вокала. Прослушав ее, он сказал: «Мадам, у вас богатый голос, вы могли бы петь Россини, но, увы, теперь уже поздновато для начала карьеры. Если вы бедны, мадам, я готов давать вам один из двух уроков в неделю бесплатно». Дина стала брать уроки и в результате в 1975 году записала пластинку, куда вошли и «Мадам Банжа», которая «была на диво хороша», и «Постой, паровоз», и знаменитые песни Юза Алешковского – «Окурочек», «Свадебная лесбийская», «Товарищ Сталин, вы – большой ученый». Этими песнями потом заслушивались в СССР.
Дина все время кому-то помогала, взяла к себе на работу пожилую испанскую прислугу, которая, как ни странно, не умела говорить по-французски, что, разумеется, сильно затрудняло выполнение всяких обязанностей, но Дина ее жалела и пригрела. Птицы, – громко смеялась Дина, – французские птицы больше знают французский, чем ты! В повара в поместье (как бы в помощь старой поварихе, служившей ей лет 60 и уже ни на что не способной, но речи не было о том, чтобы ее прогнать) она взяла девицу-адвоката из Кракова, искавшую работу, а в шоферы – польского инженера Збигнева, чьего имени так не научилась произносить.
Только что эта легендарная биография Дины Верни, или Дины Яковлевны Айбиндер, не дожившей пару дней до своего 90-летия, завершилась. Да будет память ее благословенна...