В воскресенье, 3 сентября, в Париже, как и во многих других европейских городах, в десятый раз прошел Европейский день еврейской культуры. В 2006 году этот день отмечается на территории континента уже в десятый раз. В связи с этим событием во Франции, как и в еще 23-х странах Европы, были организованы экскурсии по синагогам и кладбищам, а также многочисленные выставки и конференции. В их организации приняли участие различные культурные центры, музеи, консистории. Каким же был этот день во французской столице?Я решила пойти с той группой, для которой день начался с программы, предложенной Парижской Консисторией: с экскурсии по главным синагогам города. Любопытствующих было немного, основная их часть – люди пожилого возраста, просто интересующиеся еврейской культурой или возвращающиеся к своим корням, а также небольшое количество молодежи, желающей в будущем принять иудаизм. В общем, у каждого, кто пришел, были свои цели. «Я приехала на день еврейской культуры из парижского пригорода, – сказала мне одна молодая посетительница. – Там нет ни синагог, ни еврейских культурных центров. Сегодня у меня есть возможность узнать об иудаизме больше, а главное – пообщаться с людьми моего возраста».
В роли экскурсовода выступила Мишель Ротман – вице-президент Еврейской Консистории Парижа. Она рассказывала в основном о строительстве парижских синагог и об их архитектурных особенностях, которые заключаются в необычном ориентировании алтаря не на восток, а на юг, в связи с существовавшим запретом на их строительство. Для того чтобы отвечать на вопросы, касающиеся непосредственно иудаизма, на помощь Мишель были призваны раввины.
Нужно сказать, что вообще вопросов было много. Ведь среди посетителей были не только верующие иудеи, но и люди, не имеющие никакого отношения ни к иудаизму, ни к еврейской культуре. Так, например, глава администрации одного из кварталов города, узнав о проведении дня еврейской культуры в синагоге на его территории, зашел поприветствовать участников, но на вопрос одного из посетителей, часто ли он посещает синагогу, ответил, что не имеет никакого отношения к иудаизму. Создалось впечатление, что и о проведении самого дня еврейской культуры он узнал, случайно проходя мимо нашей группы.«В этом году, – отмечала госпожа Ротман, – консистория решила показать участникам экскурсии места, обычно закрытые для простых посетителей. Это было сделано для того, чтобы любой человек смог ознакомиться с еврейской культурой и религией».
Самым интересным, пожалуй, было посещение синагоги на улице Бюффо. Она показалась мне особенной не только красотой своего внутреннего убранства, но и тем, что культ в ней отправляется по португальской традиции. Раввин синагоги, любезно встретивший посетителей, произнес вступительное слово, после чего сразу перешел к делу и предложил задавать вопросы. Вопросов было немного, как, в общем, и посетителей. Начали повисать продолжительные паузы. Спасти ситуацию вызвался один из постоянных прихожан синагоги. Попросив слово, он устроил небольшой экскурс в историю, рассказал об особенностях португальского культа, показал, как принято носить платок во время чтения торы (в Португалии его принято складывать шарфиком). В Париже было много португальских евреев, потому что в 18 веке марранам из Португалии с 1550 года дали право жительства по всей Франции (как «португальским купцам»). Среди них было много врачей: Сильва, врач Людовика XV, Ж. Р. Перейр, королевский переводчик и создатель системы преподавания для глухонемых. Постепенно в Париж переселялись евреи из Авиньона, Эльзаса и Лотарингии. С 1727 по 1772 год все евреи, как постоянные жители Парижа, так и приезжавшие на короткий срок, проходили регистрацию у специального полицейского офицера, занимавшегося, как правило, поборами и вымогательствами. С 1777 года все находившиеся в Париже евреи должны были регистрироваться у Ж. Р. Перейра, синдика сефардской общины: их право на проживание в Париже было ограничено (исключение составляли потомки выходцев из Португалии).
Культ сефардов и ашкенази со временем стал различаться. Различия проявились и в устройстве синагог, и в порядке синагогальной службы: так, в сефардских синагогах Сефер-Тора хранился в богато инкрустированном деревянном или серебряном футляре (у ашкеназов — в чехле из парчи или шелка), ковчег (шкаф) для хранения свитка (хейхал, у ашкеназов — арон ха-кодеш) часто имел три отделения, из которых центральное было самым высоким, бима (возвышение для публичного чтения Торы) располагалось в центре синагоги (у ашкеназов — около арон ха-кодеш), возношение свитка Торы предшествовало его чтению (у ашкеназов — следовало за ним) и т. п.
После такого рассказа раввин синагоги оживился. В виде исключения он решил показать нашей группе рукописный свиток Торы и достал его из алтаря. Посетители получили возможность не только посмотреть, сфотографировать, но и буквально прикоснуться к Писанию. «В Торе, – объяснял раввин, – не должно быть ни одной ошибки. Она – словно современная электронная машина: если пропустить хотя бы одну запятую, она не будет работать». Возможно, именно поэтому свиток Торы выполнен из натуральных материалов и стоит весьма дорого. «20 тысяч евро, – добавил раввин, – и больше года работы писца». Можно представить себе, каково было всеобщее расстройство, когда несколько лет назад, во время чтения на этот свиток опрокинули стакан воды, после чего «пришлось заменить целых 4 страницы!» На этом программа визитов не была закончена. У проследовавшей далее с экскурсией группы была возможность побеседовать с главным раввином Парижа. В его синагогу пришло больше всего посетителей – около 80 человек. В толпе шептали, что он хоть и неважно говорит по-французски, зато очень отзывчивый и любезный. И действительно, после того как раввин сказал короткое официальное вступительное слово и поприветствовал собравшихся, он ответил на все вопросы любопытствующих, которых, кстати, на этот раз было много. Раввина спросили о существовании ада и рая в еврейской традиции, о смерти, о ритуалах, с ней связанных, о музыке в синагогах. Много узнавали и о различиях культов сефардов и ашкенази: «Различия не так велики, – объяснял раввин, – но они есть. Для этого надо пойти в синагогу и сравнить».
Беседа с раввином была познавательной, но недолгой: сразу после экскурсии в его синагоге состоялась шикарная свадьба. Вообще следует отметить, что на первое воскресение месяца было запланировано много свадеб. Когда экскурсия покидала синагогу, на улице нас уже встречала возбужденная толпа желающих пожениться.
Не менее обширную программу предложили участникам Дня еврейской культуры и другие культурные центры. Так, у посетителей центра «Медем» была возможность ознакомиться с коллекцией музея Владимира Медема, посетить выставку, посвященную песням на языке идиш, а также посмотреть художественные фильмы из фондов центра. «Фонд иудаизма во Франции» представил программу в двух частях: музыкальную и театральную. Для любителей изобразительного искусства открыл свои двери Музей истории и искусства иудаизма, хранящий в своей коллекции работы Марка Шагала, Амадео Модильяни, Хаима Сутина. Любопытной была и прогулка в еврейском квартале Марэ, закончившаяся в еврейском кафе.
Из состоявшихся в этот день конференций наиболее интересной, пожалуй, была посвященная Ромену Гари; провела ее известнейший биограф писателя Мириам Аниссимова. Конференция сопровождалась выставкой фотографий и архивных документов.
Программа знакомства с еврейской культурой, как видите, была внушительной, и, конечно, никто бы не смог обежать все мероприятия. Можно сказать, что День Еврейской культуры в Париже удался, даже несмотря на отмененный к разочарованию собравшейся публики концерт Парижского Клезмера.
О Дне еврейской культуры в Испании читайте тоже у нас.
Букник не удержался и спросил нашего корреспондента, что она почувствовала в синагоге, - ведь это было ее первое посещение иудейского храма. "Синагога мне показалась магической, - ответила Ольга. - Внутри нее все знакомое и незнакомое, далекое и близкое - одновременно. Здесь нет привычного распятия, образа Марии и апостолов, к которым я привыкла, зато повсюду десять заповедей, напоминания о героях Ветхого Завета; здесь нет иконостаса, но есть алтарь... Когда я зашла в синагогу, я почувствовала некоторый корень или основу, к которой я имею и не имею отношения одновременно...»