Директор фонда «Ави Хай» в странах СНГ и Балтии раввин Дэвид Розенсон держит в руках портрет основателя фонда Залмана Бернштейна. 2 ноября 2010 годаВ этом году первым проектам благотворительного фонда «Ави Хай» на территории бывшего СССР исполнилось 10 лет. Большинству из нас это имя ни о чем не говорит, хотя все знают о существовании в нашем государстве и сопредельных странах еврейских школ, детских садов и лагерей, многие слышали о кафедре иудаики в МГУ, знакомы с программами «Эшколь» и «Эшколот» и читали один из самых популярных на сегодняшний день еврейских интернет-порталов Booknik, а может быть, и приложение – ежеквартальный дайджест «Booknik Reader». И большинство читали романы Давида Гроссмана и Меира Шалева, вышедшие в совместном проекте «Текста» и «Книжников» «Проза еврейской жизни». Ничего этого не было бы без фонда, созданного американским филантропом Залманом Бернштейном для просвещения, образования и культурного развития единоверцев более четверти века назад. «Ави Хай» знают не по имени, а по делам. Разбираться в них Ирине Мак помогал директор фонда «Ави Хай» в странах СНГ и Балтии раввин Дэвид Розенсон.ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ
Моше Идель во время своей лекции, прочитанной в ИСАА МГУ, отвечает на вопрос слушательницы. 28 сентября 2010 годаДве лекции – «Музыка и каббала» и «Возникновение хасидизма» – были прочитаны знаменитым исследователем каббалы и хасидизма израильским профессором Моше Иделем месяц назад в Москве. Вечер «По ту сторону текста: книга на ощупь», который историк Семен Якерсон и дизайнер Елена Староверова посвятили древним еврейским книгам, пергаментам и водяным знакам, прошел в институте «Стрелка». Три вечера подряд искусствовед Борис Хаймович рассказывал о ключах к пониманию еврейского изобразительного искусства гостям клуба «Блогистан». Все это – мизерная часть октябрьской афиши программы «Эшколот», выросшей три года назад из серии экспериментальных встреч в рамках проекта «Эшколь», который был создан под руководством Линор Горалик. И оба проекта обязаны своим рождением фонду «Ави Хай», упоминания о котором вы не найдете ни в одном анонсе. Нет его и в выходных данных книг, которые сметают с прилавков «Non-fiction». Такова была идея создателя фонда, который во всех своих начинаниях был персоной неординарной, и последнее, самое долговечное и благодарное дело его жизни не стало исключением.Нью-йоркский еврей Залман Бернштейн был едва ли не первым финансовым аналитиком на Уолл-стрит – в современном понимании этого дела. Пока вся Америка тратила деньги, зная, куда она их вкладывает, Бернштейн привлек в свою компанию специалистов, призванных исследовать рынок и искать, в каких областях есть потенциал для роста. На его рекламе в New York Times было одно слово – BERNSTEIN. А люди должны были просто ему доверять. На исходе ушедшего столетия компания Бернштейна была одной из крупнейших на Уолл-стрит. И, не будучи воспитан в еврейской традиции, Залман, тем не менее, решил потратить средства на еврейское образование, в самом широком смысле этого понятия: на воспитание, обучение, просвещение евреев и создание культурной еврейской среды. Для исполнения своей воли Бернштейн выбрал семь человек – тех, кому доверял. И кто мог исполнить его волю.
— В еврейской традиции, – говорит Дэвид Розенсон, – самый высокий уровень помощи, которая оказывается анонимно.
Живая атмосфера первого семинара из мини-цикла «С Фрейдом за бейглом» в клубе «Улица ОГИ» полностью соответствует стилю edutainment — «обучение как развлечение». 19 января 2010 годаНазвание фонда Бернштейн взял из Библии – из стиха «Жив ли мой отец?» Это финал истории о Йосефе и его братьях. Они приходят к Йосефу, не узнавая в нем младшего брата, когда-то проданного ими в рабство, а видя в нем лидера огромной, самой могущественной на тот момент страны, и начинают рассказывать, что бежали от голода и нуждаются в помощи. И Йосеф задает им вопрос – единственный, который его волнует: «Жив ли мой отец?»Незадолго до этого ушел из жизни отец Залмана Бернштейна. И заказывая кадиш по умершему, сын, выросший в нерелигиозной семье, не соблюдавший заповедей и обычаев, окончивший Гарвард, отслуживший в американской армии и сколотивший состояние, пришел к религии. У каждого свой путь.
Путь фонда «Ави Хай» тоже отличается от привычных методов работы крупных еврейских организаций. «Ави Хай» не входит в состав партий или политических структур. И не участвует в мероприятиях, которые устраивают крупные организации. Даже работая с ними и поддерживая их начинания, на официальном уровне ведет себя очень тихо – так, как завещал Залман: надо посмотреть на проект со всех сторон, на людей и, оценив потенциал, действовать – на благо своего народа.
Была еще одна деталь, которая отличала этот фонд от других, подобно тому как вечер пасхального седера отличает его от всех прочих дней: Залман Бернштейн хотел, чтобы деньги были потрачены при жизни его и тех, кому он их доверил, предпочитая «давать, пока жив». Его самого не стало в 1999 году. В 2020-м, как он посчитал, те, кому он доверяет, уже не смогут принимать активное участие в жизни фонда. И тогда фонд закроется – все хорошее имеет конец. Но пока «Ави Хай» только в середине пути – по крайней мере, в России.
СОЗДАТЬ ЕВРЕЙСКИЙ БЭКГРАУНД
— Большую часть средств, – объясняет раввин Розенсон, – фонд тратил в Америке и Израиле. Но в 2000 году другой нью-йоркский филантроп, Джордж Рор, член правления «Ави Хай», активно помогающий развитию синагог на территории бывшего СССР и поддерживающий раввинов, напомнил, что, если у Залмана был единственный спонсор его фонда – он сам, то и мечта у него главная была одна. Чтобы фонд работал в странах, где живет значительное количество евреев. А раз так, почему бы не посмотреть на потенциал стран бывшего Советского Союза. В сентябре 2001 года я приехал в Москву, и в декабре мы официально начали здесь работать. Я много ездил – в Петербург, где я родился, в Одессу, во многие города страны, которая называлась Советским Союзом. Смотрел, что уже сделано, что и как функционирует, кто и каким образом в этой работе участвует, какие у них цели… И главное, надо было понять, что мы можем сделать. Только два года спустя, в 2003 году, я вдруг понял, какой существенный процент еврейского населения здесь существует вообще вне еврейской жизни. Может быть, если бы на моем месте был кто-то другой, он бы пришел к этому выводу намного раньше.
Созидательная филология. Мидраш в современной литературе и кино. Проект «Эшколот» в институте «Стрелка». 7 ноября 2010 годаВ этих словах нет кокетства – рожденному в Ленинграде, выросшему в Америке еврею Дэвиду Розенсону было трудно представить себе такое положение вещей. Когда в Америке говорят, что у кого-то мало еврейского бэкграунда, имеется в виду, что он все же есть: родители пытаются отмечать праздники и изредка ходят в синагогу. Здесь же, если мы говорим о малом еврейском бэкграунде, имеется в виду, что его нет вовсе.Тотальная ассимиляция – не новое явление в еврейской истории, это бывало во все времена. Переломить тенденцию могли только люди, способные понять здешнюю жизнь и заговорить с людьми на их языке. Это было принципиально: до открытия программ «Ави Хай» в России распространением еврейской традиции занимались главным образом те, кто приехал из-за рубежа – США, Израиля. «Ави Хай» изменил все – стараниями молодого американского раввина, читающего Пушкина по-русски.
— Я родился в Ленинграде, вырос в Америке, учился на факультете юриспруденции. Думал, что максимум, чего я могу добиться, – открыть офис в окрестностях Централ-парка, чтобы мои окна смотрели на деревья, и я бы занимался совсем не тем, чем занимаюсь сейчас. Потом я переехал в Израиль и учился на раввина. Даже если у меня и была какая-то связь с Россией, если иметь в виду мое происхождение, у меня никогда не было планов приехать сюда. Родители страшно испугались, узнав, что я собираюсь вернуться в страну, из которой они вывезли меня ребенком. Мне было тогда восемь лет. В Америке мы жили недалеко от Бостона. Там была маленькая община, объединявшая людей, говоривших на русском языке. Я говорил с родителями по-английски, они мне отвечали по-русски. Мама заставляла меня читать русскую литературу – и правильно делала. Требовала, чтобы я учил наизусть Пушкина и понимал, что мир велик. И не забывал о прошлом. Хотя в России перспектива развития еврейской жизни была призрачной.
При полном аншлаге Линор Горалик беседует с известным израильским писателем Этгаром Керетом в клубе «Мастерская».Развитие надо было начинать с детей – школ, лагерей. И то и другое уже существовало, но следовало вывести старую систему на новый качественный уровень. Преподавание на русском языке плюс иврит, с погружением в еврейскую историю и культуру, грамотная структура преподавания иврита – для этого нужны были местные кадры, которые необходимо было готовить. — Еврейских школ стало больше, – говорит Розенсон. – Когда развалился Союз, оказалось очень много брошенных зданий – у государства не было денег на их содержание. И был подписан договор с еврейской общиной о передаче школам некоторых зданий – евреи обязались их отремонтировать и содержать. С демографией тогда было намного хуже, потому что страна была беднее. Сегодня же есть условия для развития еврейских школ и еврейских образовательных программ, которые к моменту моего приезда в страну уже действовали. Уже работало большинство наших школ, действовала программа «Сэфер».
ПОД АКАДЕМИЧЕСКИМ ЗОНТИКОМ
Дэвид Розенсон у полок магазина издательского дома «Книжники». 2 ноября 2010 годаЦентр «Сэфер» к моменту открытия в России программ «Ави Хай» уже существовал в Москве, но благодаря фонду получил новое развитие – еврейское академическое образование в российских вузах. «Сэфер», располагающийся в здании Российской академии наук, бессменно возглавляет Виктория Мочалова, создавшая то, что называется «зонтичной организацией». Под этим «зонтиком» она собирает профессоров, академиков, студентов – всех, у кого есть интерес к академической иудаике, и создает для них новые форматы обучения. Здесь и мини-школы на 10–20 дней, и короткие стажировки студентов.На базе Центра изучения Еврейской цивилизации при Институте стран Азии и Африки и при поддержке фонда «Ави Хай» профессор Аркадий Ковельман создал первую в стране кафедру иудаики. Ее выпускники получают дипломы МГУ – прежде об этом нечего было и мечтать. Кроме кафедры в МГУ, есть Центр иудаики в Петербургском университете. Им руководит профессор Игорь Тантлевский. Последнее время Центр прилагает огромные усилия по созданию кафедры еврейской культуры на базе Петербургского государственного университета.
Писатель и журналист Линор Горалик беседует с литературным деятелем Александром Гавриловым во время заключительной встречи первого сезона проекта «Эшколот», семинар «La Gaya Scienza: теория и практика кросс-форматного образования». 26 июня 2009 года — Мы увидели, – говорит Розенсон, – что эти начинания открыли нам gate way – проход в новую аудиторию. Потому что одна из возможностей сделать еврейскую жизнь в России доступной – вынужденная поддержка и расширение академических структур. Если бы меня спросили, кто обеспечивает легитимизацию евреев в этой стране, я бы ответил: с одной стороны, Хабад – все, что делает раввин Берл Лазар и люди, работающие с ним. И с другой стороны, то, что делает академический мир и благодаря чему еврейское образование воспринимается сегодня как что-то обычное. Все больше ребят хотят изучать иудаику. И даже если кто-то учится на другом факультете, он может посещать курсы иудаики. Мы поддерживаем и преподавателей, и еврейских студентов: те, кто поступил в МГУ, готовы потратить пять лет на обучение и получить диплом в области академических еврейских знаний.– Где они работают?
— Преподают, изучают академические еврейские тексты… Те, кто решил посвятить себя преподаванию, разъезжают по городам бывшего СССР с мини-курсами. В МГУ сегодня можно защитить диссертацию по иудаике – этого не было в России никогда, ни до, ни после революции. По сути, то, что происходит сегодня, – настоящая революция в еврейской жизни в России. Кроме того, выпускники этой кафедры задействованы и в МИДе Российской Федерации, и в посольстве России в Израиле. Если раньше, когда дипломатические отношения между Москвой и Иерусалимом были только восстановлены, в российском посольстве в Израиле работали главным образом арабисты советской закалки, то сегодня ситуация меняется.
На еврейских специальностях, конечно же, учатся не одни евреи. Да, поддержка «Ави Хай» распространяется только на еврейских студентов, но программа рассчитана на всех. По мнению руководителя «Ави Хай» в России, это тоже принципиально:
— В системе академического образования неправильно разделять людей по национальностям. Из 142 миллионов людей, живущих в России, процент еврейского населения сегодня очень мал. Неевреям должно быть с нами комфортно. Мы должны друг друга понимать. Со мной здесь многие спорят, но я убежден, что если нееврей узнает подробности еврейской истории и еврейской жизни, для евреев это безусловное благо.
ЗОЛОТАЯ ЖИЛА
Директор центра «Сэфер» Виктория Мочалова и Дэвид Розенсон на первом семинаре из мини-цикла Jewgendstil – «С Фрейдом за бейглом» в клубе «Улица ОГИ». 19 января 2010 года — В 2004 году, в сентябре, – вспоминает мой собеседник, – открывалась книжная ярмарка на ВДНХ. И тогда я познакомился с главным редактором в то время «Книжного обозрения» Александром Гавриловым. Договорились о встрече. Я ожидал увидеть пожилого человека с перхотью на воротнике, и тут заходит Саша, одетый намного лучше меня… Мы говорим долго, и выясняется, что он один из организаторов ярмарки. И возникает идея сделать на ВВЦ Фестиваль израильской еврейской книги – не в рамках одного дня, который считается днем этой страны, а в масштабе всей ярмарки. Почему-то мы на это пошли. И привезли в Москву три тысячи еврейских книг – на французском языке, итальянском, английском, ладино… Все, что было издано на русском. Привезли Меира Шалева, Давида Гроссмана, которые доказали, что израильская литература – это не штетл, что она может на профессиональном уровне конкурировать с литературой мировой. Мы пригласили сделать наш стенд известнейшего дизайнера Бориса Краснова. Открывать его приехала Людмила Улицкая. Прибыли первые лица государства, раввин Берл Лазар. Но то, что мы видели на выставке, было малой частью происходящего вокруг. Экспозиция заканчивала работу в семь, а после этого в интеллектуальных клубах Москвы – «ОГИ», «Билингве», «Доме», «Клубе на Брестской» – начинались мероприятия, связанные с современной литературой разных стран – Японии, Германии, Франции… С помощью Линор Горалик и Юрия Сорочкина был создан некий формат, который позволил, не меняя характера клубов, вписать в эти мероприятия вечера на еврейские темы. Приехал – впервые – знаменитый каббалист Моше Идель. Все помещения были забиты молодежью, я думаю, не только еврейской. И мы поняли, что нашли свою золотую жилу. НЕ ТОЛЬКО ПРОЗА
Толпы поклонников сайта "Booknik.ru" пришли на день рождение нашего ресурса, чтобы насладиться вечером французско-еврейской музыкальной дружбы Тогда была запущена программа «Эшколь», которую придумали Линор Горалик с Юрием Сорочкиным, объединив проекты в области литературы, культуры и еврейских СМИ. И началось издание книг. Специалисты из разных стран помогали выбирать эти книги. Писатель и переводчик Асар Эппель придумал гениальное название – «Проза еврейской жизни». Среди авторов – подозрительно высокий процент нобелевских лауреатов. Но не за то их выбирали.Среди самых первых изданий были книги Агнона и Исаака Башевиса Зингера. И его брата Исроэла-Иеошуа Зингера, по убеждению Розенсона писателя даже более сильного, чем его брат, просто умершего молодым. Недавно вышла его «Семья Карновских», скоро выходят «Братья Ашкенази». Издано много книг Меира Шалева, который стал в России настоящей литературной звездой. И очевидно, что еврейские книги представляют интерес не только для евреев. За границей многие из этих книг – давно признанная классика. Скажем, «Детей Бронштейна» Юрека Бекера, недавно изданных в Москве, немецкий «Гете-институт» предлагает студентам к изучению как образец лучшей немецкой прозы конца XX века.
— Я вам больше скажу, – вторит мне раввин Розенсон, – в последние пять-шесть лет мы ежегодно участвуем в книжной ярмарке «Non-fiction», которая становится все лучше. Я наблюдаю, как расходятся наши книги, и думаю, что, может быть, мы не совсем правильно назвали эту серию. Это не проза, это поэзия. И даже, может быть, было бы лучше, если бы мы дали ей чье-то имя, как мы сделали с «Чейсовской коллекцией».
«Чейсовская коллекция» – это более серьезно. Не только художественная литература, но и научно-популярная, в частности книги об иврите и идише, труды, рассказывающие о важных моментах еврейской истории… В этой серии вышла, например, книга Даниила Хвольсона «О некоторых средневековых обвинениях против евреев», о которой Розенсон не может говорить без восторга. И фантастически интересная «Последняя Любовь Кафки. Тайна Доры Диамант» – о последней возлюбленной Кафки.
«Чейсовскую коллекцию» тоже спонсирует «Ави Хай» – но не он один. Фонд дает половину средств. И параллельно издается детская книжная серия «Кешет» – «Радуга» в переводе с иврита – и здесь фонд тоже не одинок, есть местный спонсор, который поддерживает эту детскую литературу. А несколько недель назад меценат Вадим Аминов стал новым партнером в издании книг по еврейской истории. Эта книжная серия будет названа в честь его семьи.
— Когда вы хотите по-русски прочесть о еврейской истории, вы неизбежно сталкиваетесь с текстами, написанными или с христианской позиции, или с точки зрения антиизраильской и антиеврейской. И последние три месяца у нас продолжался международный совет по поводу того, какие книги могут быть изданы в этой серии. Через 10 лет фонд закроется, и сегодня одна из наших целей – найти достойных партнеров, тех, кто придет нам на смену. Да, солнце «Ави Хай» заходит. Но я буду делать все, чтобы и заходящее солнце оставило свой свет. Я хотел бы избежать пафоса, который так любят политики, но я в этом убежден. И потому не могу не рассказать о новых проектах, которые для меня очень важны. Первый из них связан с Интернетом.
В СЕТИ И ЗА ЕЕ ПРЕДЕЛАМИ
Тут самое время вспомнить, что подход к работе «Ави Хай» на всем пространстве СНГ в корне отличается от американского или израильского. Там, если возникает идея, собираются человек 15–20, которые и реализуют проект. Здесь важно найти одного, посмотреть на его потенциал, понять, в чем состоят его интересы, и оценить, на что он способен – вместе с фондом.
Проекта в области Интернета, который, как верно отметил Розенсон, в странах СНГ и Балтии развивается быстрее, чем в любой другой стране мира, эта практика тоже коснулась. Интернет-портал Booknik возглавил Сергей Кузнецов.
— Я сегодня не знаю, – продолжает Розенсон, – других интернет-сайтов на еврейские темы, которые предлагали бы столь широкий обзор, уровень дискуссий и выбор авторов. 550 тысяч посетителей в месяц – я не ожидал, что будет такой успех. Кроме этого, на странице Booknik ВКонтакте – она называется «Таки да» 28 тысяч посетителей, и есть страница в Facebook, на которую постоянно заходят около четырех тысяч человек. Когда мы исследовали состав этих интернет-сообществ, выяснилось, что 130 тысяч его участников – из России, 100 тысяч – из Украины, 30 тысяч – из Израиля, 40–45 тысяч из США и понемногу из других стран. В странах Прибалтики – по пять--семь тысяч в каждой.
Глава проекта "Booknik.ru" Сергей Кузнецов выступает на вечере, оглашая победителей конкурса еврейских хоккуПомимо сайта Booknik существует бумажная версия – «Вooknik Reader» с тиражом более 50 тыс. экземпляров. Его запустили, понимая, что многие заинтересованные лица в Сети его не заметят, а в кафе или ином общественном месте – прочтут. В нем нет оригинальных статей – только the best of the best из сайта. «Booknik Reader» читают не только в России, по подписке – а на газету можно бесплатно подписаться на сайте, – он расходится по всему миру: в США, Израиль, Германию и т. д.А второй проект был начат два года назад. Как и в случае с сайтом, его должен был возглавить человек из России. И связан проект был с развитием программы «Эшколь».
— В «Эшколе» было слишком много развлекательного. У нас же мечта создать проект, в котором образовательная составляющая могла бы превалировать над развлечением. Лет семь назад я познакомился с Семеном Парижским, тоже питерским человеком, получившим серьезное образование в Израиле, говорящим на многих языках. И три года назад мы сделали попытку taste of – «идеи на пробу». И назвали программу «Эшколот». Это мероприятия, которые происходят в разных клубах, но направленные на изучение серьезных еврейских текстов. И туда тоже стало приходить много людей. Нынешний каталог программы – результат трехлетней работы Семена и его коллег. Есть видеозаписи, на которых можно увидеть, как люди вникают в тексты, как они хотят учиться.
С программы «Эшколот», собственно, мы и начали рассказ о фонде. Помня о том, что сказал в свое время один из советников Залмана Бернштейна при создании «Ави Хай», выдающийся философ Исайя Берлин: «Излагайте факты и опускайте эпитеты. Расскажите о том, что сделали и что планируете, но обойдитесь без превосходных степеней. Пусть другие решают, сколь ценна и важна ваша работа».
И все-таки есть еще одна история, которую Дэвид Розенсон не мог не рассказать:
— На одной из книжных ярмарок год назад к стенду «Книжников» подошел некий российский чиновник. И сообщил, что президент Медведев хочет сделать следующий год «Годом юношества и образования». И для этого они будут выпускать CD, который получит каждый гражданин России, достигший 14 лет. На диске, помимо общих положений о том, что значит быть российским гражданином, и правил, как себя вести, будет библиотека с произведениями Пушкина, Толстого, Достоевского, Хэмингуэя… Писателей из разных стран. И они ищут для этой библиотеки книгу о еврейской жизни. Мы посоветовали «Без судьбы» Имре Кертиса, замечательного венгерского писателя, кстати, тоже лауреата Нобелевской премии. В Германии сняли по этому роману замечательный фильм, который вы просто обязаны посмотреть. И очень интересная история связана с этим фильмом. По сюжету 14-летний мальчик из благополучной ассимилированной семьи попадает в Освенцим. В начале фильма мы видим благополучного юношу, сытого, хорошо одетого, в конце – его же, в исполнении того же актера, тощего, оборванного, кожа да кости. Вы смотрите и не верите своим глазам. Оказалось, что вскоре после того, как начали снимать картину и отсняли какую-то ее часть, у продюсера закончились деньги. Юный актер, игравший героя, стал переживать и худеть. И когда через год деньги нашлись, мальчик похудел, и его облик очень подходил для этой роли.
Фильма у нас пока не показали. Но тираж диска уже определен – 12 млн экземпляров. Государство будет само эти диски распространять. Дэвид Розенсон немного волнуется, не скажутся ли эти миллионы на тиражах еврейских книг. Но пусть это будет самым большим поводом для его беспокойства.