1. Как все знают, родиной картофеля является Америка. Современное научное название этого растения, Solanum tuberosum, предложил в 1596 году швейцарский анатом и ботаник Каспар Баугин. Привычное же нам слово «картофель» произошло от итальянского tartufo, tartufolo, означающего трюфель.
2. В России картофель, как и многие другие новшества, появился при Петре Великом, однако массовое распространение получил при Екатерине II. Естественно, наиболее консервативная часть русского общества встретила заморский фрукт с явным неодобрением. Так, согласно старообрядческой повести о происхождении «поганой картофи», она выросла на могиле некоей царевны, заживо похороненной отцом за противоестественную связь с псом. Картофель называли не только «земляными яблоками», но и «бесовским хлебом» и «дьявольским зельем», а его распространение, как считали некоторые староверы, должно было привести к неурожаю и всеобщей гибели:
Аще в которой стране расплодят людие сие проклятое зелие, то в той стране не будит плода пошеницы и всякаго овощия не будит, и нужда, а потом смерть, а по смерти мука вечная со дияволом в негасимый огнь.
3. Раз уж речь зашла о староверах, нельзя не вспомнить, что, как полагает этнограф и антрополог Александр Панченко-младший, одним из последствий внедрения картофелеводства стало появление секты скопцов. Это было связано как с эсхатологическим ореолом картофеля в фольклоре того времени, так и с фольклорным же ассоциированием картошки с мужскими гениталиями — как, например, в этой сказке:
Рига топилася, а баба пришодсы там картошку пекла у риги. Пришел к ней черт. А она ист картошку, <черт> говорит, это: «Баб, ты что делаешь, что ты ишь?» — «Яйцы». — «А где ты взяла?» — «А я,— говорит, — свои отрезала». — «Как ты свои отрезала?» — «А вот так — отрезала и все». А он говорит: «А покажи!» Она развярнулась, он видит: правда, нет у бабы яиц. Говорит: «Отрежь и мне». <Баба> говорит: «Давай ножик». Баба у итого <у черта> ножик взяла, его чешь! Он ошалел, закричал.
4. Поначалу картофель приняли в штыки не только старообрядцы, но и обычные крестьяне-«троеперстники», в первую очередь, из-за массового отравления плодами, которые народ, по невежеству своему, употреблял в пищу вместо клубней. А при императоре Николае Павловиче насильственное внедрение картофеля в массы вызвало многочисленные крестьянские волнения, получившие название «картофельных бунтов». Впрочем, как справедливо отмечает энциклопедия, картофель стал просто соломинкой, сломавшей спину верблюда: «причинами протеста явились увеличение административного аппарата, расходы на содержание которого ложились дополнительным бременем на крестьян, а также увеличение объема государственных повинностей, волевые методы проведения реформы, ущемление прав общинного самоуправления, поборы и злоупотребления со стороны чиновников, сельской и волостной верхушки».5. В просвещенной Европе картофель тоже привился далеко не сразу. Например, парижские врачи долгое время были уверены, что это растение ядовито и вызывает болезни: рахит, золотуху, анорексию. А теологи считали, что картофель разводят, дабы отвратить народ от христианской веры, и называли картофель «чертовым яблоком», соблазнившим Адама и Еву. Военный химик-фармацевт Антуан Огюст Пармантье, которому поручили картофелизацию Франции, преодолел народное недоверие, придумав гениальный пиар-ход: он приказал обнести картофельные поля оградой и выставить около них стражу. Естественно, любопытные французы немедленно растащили клубни по своим огородам.
6. Наворовав клубней, французы долгое время выращивали картофель в основном ради цветов – с картофельной бутоньеркой на балу показывался даже Людовик XVI. Понимание истинной ценности картофеля пришло к французам только в 1793 году, когда картофельные клубни спасли страну от голода. После этого главному пропагандисту картошки во Франции – Пармантье – воздвигли сразу два памятника.7. В конце XVIII–XIX веке картошка стала неотъемлемой частью европейского рациона. Причем в России, как легко догадаться, картошку довольно быстро научились не только есть, но и пить. Вернее, гнать из нее самогон, о чем Остап Бендер не преминул уведомить столь вовремя подвернувшихся ему граждан города Чикаго:
Сейчас же вам продиктую, то есть сейчас же по получении денег. Какой угодно: картофельный, пшеничный, абрикосовый, ячменный, из тутовых ягод, из гречневой каши. Даже из обыкновенной табуретки можно гнать самогон. Некоторые любят табуретовку. А то можно простую кишмишовку или сливянку. Одним словом – любой из полутораста самогонов, рецепты которых мне известны.
Впрочем, заокеанские гости проигнорировали картофельный вариант и «выбрали пшеничный самогон, который привлек их простотой выработки».
8. Распространению картофеля особенно обрадовались ашкеназские евреи, отказавшиеся на время Песаха не только от квасного теста в виде всяких хлебобулочных изделий, но также от риса и бобовых (китнийот). Благодаря картошке их пасхальное меню стало хоть немного разнообразнее.Правда, в XIX веке некоторые раввины попытались распространить запрет китнийот и на картофель. Ортодоксальные евреи, особенно небогатые, были в ужасе, однако в последний момент раввины сжалились и вспомнили, что обычай не есть китнийот возник во времена, когда о картошке еще не знали, а новые запреты вводить не следует. В общем, нам сильно повезло, что Колумб не сплавал в Америку на пару веков раньше.
9. Несмотря на то, что ашкеназы в современном Израиле составляют меньше половины населения, большинство кошерного общепита китнийот в Песах не торгует. Так что владельцы кафе и ресторанов в эти дни в полной мере разделяют чувства, которые выразил герой Вадима Шефнера:
Что б мы делали на свете
Без картофельной муки?
Мы б рыдали, будто дети,
Гасли, будто огоньки.
Мы б компотов не имели,
Не едали б киселей.
С картмукою, в самом деле,
Нам живется веселей.
10. Слава Богу, по поводу кошерности картошки в другие праздники никаких споров не возникло. Поэтому традиционным ханукальным блюдом ашкеназских евреев стали латкес – жаренные в масле картофельные оладьи.
11. В очерке о грибах мы, среди прочего, говорили об их роли в боевой и политической подготовке викингов. Нельзя не вспомнить и о том, как Василий Иванович Чапаев на картофельных клубнях объяснял тактику оборонительного и наступательного боя:
12. Впрочем, самая известная картина с изображением картофеля – все-таки не «Чапаев» братьев Васильевых, а «Едоки картофеля» Винсента ван Гога. Как признавался художник в письме к брату, в этой картине он «старался подчеркнуть, что эти люди, поедающие свой картофель при свете лампы, теми же руками, которые они протягивают к блюду, копали землю; таким образом, полотно говорит о тяжелом труде и о том, что персонажи честно заработали свою еду».13. Как пелось в известной песне, «картошка – пионеров идеал-ал-ал». Так что во времена нашего детства без печеной картошки не обходился, кажется, ни один пионерский костер. Картошку на костре пекут и в Израиле, во время празднования Лаг ба-омер. Правда, технология здесь несколько иная: клубни не запекают в углях, а нанизывают на деревянные шампуры и суют прямо в огонь.
14. Кстати, большим любителем печеной и жареной картошки был Александр Сергеевич Пушкин. Говорят, он даже изобрел особый способ приготовления этого блюда. Дело было так: однажды Пушкин возвратился в Михайловское поздно ночью, изрядно проголодавшись, однако Арину Родионовну тревожить не захотел. Поэтому, найдя холодный вареный картофель, поэт сам изжарил его с маслом, благо в печи еще тлели угли. Результат кулинарного эксперимента так понравился Пушкину, что он стал угощать им друзей, назвавших это кушанье «картофель а ля Пушкин».
15. Несмотря на то, что картофель считается культурой, не приспособленной к южному засушливому климату, благодаря современным технологиям израильским картофелеводам удается снимать по 2-3 урожая в год. Значительная часть израильского картофеля идет на экспорт, нередко – по «спецзаказу». К примеру, в Англии картофель традиционно подают на стол в Рождество. Естественно, многие предпочитают молодую, свежую картошку, которую в это время года проще всего завезти из Израиля. Поэтому каждую зиму еврейские фермеры сажают в Негеве сотни гектаров картошки – специально для рождественского ужина потомков англов и саксов.