Индюшки не голосуют за Рождество, метод снежного кома, плагиат и митинги.

Давно было замечено, что принц наш Гамлет — меланхолик меланхоликом, а погубил ни много ни мало десять человек. С библейскими героями примерно то же...

В прошедшем году Букник встречался с замечательными людьми, и, кажется, многое из сказанного ими может пригодиться нашим читателям в наступившем году. И хотя мы давно не живем в стране Советов, рискнем предложить несколько ценных советов от наших гостей. Как говорится, от нашего стола — к вашему столу. С Новым годом, и пусть все будут здоровы!

Главное еврейское событие 2012 года, несмотря на все усилия древних майя, так и не состоялось — Мессия опять не пришел. Может быть, мы где-то не там ждали?

Одно из немногих сохранившихся еврейских мест Калькутты — известная на весь город пекарня «Нахум и сыновья». Уже полтора века этот магазинчик, потерявшийся среди узких лабиринтов Нового рынка, — одно из самых любимых евреями (и не только) мест в городе. Несколько поколений жителей Калькутты заказывали здесь именинные торты, сладости для индийских церемоний и Рождества и покупали знаменитый сливовый пирог.

Наличие железной дороги между Хайфой и Бет-Шеаном очень способствовало развитию киббуцного движения в Изреельской и Иорданской долинах. Поселенцы везли в киббуцы стройматериалы, а в обратную сторону — сельхозпродукцию.

«Был Вечный жид за то наказан, что Бога прогневил отказом», и с тех пор, согласно многочисленным (хотя и не очень достоверным) свидетельствам, скитается по миру. Одни видели его ведущим ученые беседы с оксфордскими профессорами, другие — в самых злачных заведениях Праги, третьи и вовсе утверждают, что он никогда не покидал Иерусалим. Он действовал под именами Агасфера, Исаака Лакедема и, возможно, Михаила Самуэлевича Паниковского.

На вопрос о том, можно ли в Йом-Кипур ездить в поезде, Шмерл Снитковер ответил так: «Конечно, можно. Ибо одно из двух: либо я встречу в вагоне раввина — тогда он вынужден будет промолчать, или же не встречу раввина — а кого еще мне бояться?»

«Я не знаю имени этого художника, но репродукции его картин знакомы мне по квартирам некоторых выходцев из Германии и иногда из Восточной Европы. В этих квартирах они должным образом сливаются воедино с запахом тяжелых яств и служат верным зеркалом вкуса своих хозяев».

Один баснописец очень любил блины, съел множество и умер. Рабби Меир сказал: Лучше бы ел овсянку, ибо сказано: Сильна, как смерть, любовь (Песн. 8:6).