Россия, 2009
Режиссер: Александр Стриженов
В ролях: Марат Башаров, Дарья Балабанова, Оксана Лаврентьева, Ирина Купченко, Анна Казючиц, Александра Дыхне, Мария Дунаевская, Диана Шпак
Симпатичный московский интеллигент по фамилии Белов переезжает вместе с женой и ее дочкой Настей в российское захолустье. Ничего не поделать – жена болеет астмой, ей нужен чистый воздух. С природой в городке действительно все в порядке (если не считать трупа, мирно плавающего в прибрежной осоке), но за все, как известно, надо платить. В столице Андрей Валентинович преподавал в вузе и защитил кандидатскую по античной литературе, а в Тмутаракани ему решительно некуда податься – разве что в девчачью гимназию. Бодрая директриса, имеющая привычку перемежать русскую речь немецкой (ее ученицы, кстати сказать, время от времени маршируют перед школой с барабанами и флагами), назначает Андрея Валентиновича классным руководителем в 5 «А» и заодно определяет туда же Настеньку . Класс Белову попался, что называется, трудный. Косые взгляды на учителя, драки на переменках, недомолвки и шушуканья... Заправляет всем, как выясняется, большеглазая нимфетка Юленька – внутренний акселерат, «взрослая женщина в теле 12-летней девочки». 
Дальше будет много всего разного – сначала Белов, поддавшись мимолетному, изменит маме Настеньки с мамой Юленьки, потом будет рассказывать деткам легенду об Орфее и рассуждать об ответственности, а «способная ученица» Юленька сделает из этого свои выводы о том, как должен поступать Андрей Валентинович, будучи порядочным человеком. Девочка с одноклассницами (и примкнувшей к ним сумасшедшей... но нет, не будем отвлекаться) начинает преследовать Белова и его семейство. Все это выливается в нечто малоприятное: угрозы Настеньке и ее маме, пожар, обвинения в педофилии… В фильме также фигурируют инфернальные личности, обитатели сумасшедшего дома и труп с вырванным позвоночником. Встречайте: перед вами очередная попытка создать «первый российский хоррор». Она оказалась неудачной и малоинтересной даже для поклонников фильмов ужасов, не говоря о живых людях. Куда занятнее изначальная коллизия: мужчина-учитель и толпа двенадцатилетних девочек.
Вспомним классический хоррор на эту тему – «Кэрри» по роману Стивена Кинга, историю о половом созревании, инициации, переходе. Кинг говорил говорил о романе следующее:«Мне случилось читать в журнале "Лайф" статью, где рассказывалось, что по крайней мере некоторые сообщения о полтергейсте могут объясняться проявлением телекинеза - так называется перемещение предметов силой мысли. Были признаки, допускающие предположение, что такая сила может проявляться у людей молодых, особенно у девочек в ранний период созревания, как раз перед первой...» - ну и так далее. В еврейской традиции девочки достигают совершеннолетия как раз в 12 лет, и в этом контексте фамилия Насти Литвинович, приемной дочери Белова, недвусмысленно отсылает зрителя к еврейской традиции бат-мицвы.
Для этого обряда требуется раввин, шире говоря – учитель. Очевидно, что эту роль учитель Белов не в состоянии не только выполнить, но даже осознать. Таким образом, события, происходящие с ним и его семьей – логичное следствие того, что в большинстве современных обществ обряд инициации либо отсутствует как таковой, либо сводится к формальной легитимации некоторых общественных прав и обязанностей. Но даже этой идеи у авторов не было в голове: все родилось неосознанно, всплыло из бессознательного, из прошлого. И барабанные шествия, и унылая серая школа с непременным мордобоем на переменах, и, само собой, интеллигент в очках, отличная добыча для юных гопников и гопниц. Можно, конечно, поговорить еще о фигуре интеллигента в советской школе.
Мы помним учителя в исполнении Вячеслава Тихонова из фильма «Доживем до понедельника» – он по большей части хмурил брови, глубокомысленно молчал и почти всегда вставал на сторону учеников. Был дедушка в «Чучеле», который беспомощно смотрел, как школьники истязают его внучку. Но реальное противостояние мужчины-учителя и его подопечных в русском кино последний раз показывали, кажется, в «Республике ШКИД».
История же о советском учителе-еврее в условиях типичной школы и подростковой ксенофобии так и не была толком реализована на киноэкране. Посмотреть на развитие такого конфликта было бы куда интереснее, чем на очередную перепевку «Деревни проклятых», «Кэрри» или «Чучела». Только снимать такой фильм стоило бы не режиссеру народных комедий «От 180 и выше» и «Любви-моркови», а кому-нибудь более опытному в постановке бытовых хорроров. Можно Гай Германику попросить, она это любит. И другие школы:
Между стен
Школа клоунов
Обзоры школ для взволнованного родителя