Золотой Леопард на 64-м фестивале в Локарно достался нежному девичьему фильму «Открыть двери и окна» Милагрос Мументалер. Букник же выбрал на фестивале совсем другое кино из двух конкурсных программ: «Полицейского» Надава Лапида (основной конкурс), «The Loneliest Planet» Юлии Локтев (основной конкурс) и «Papirosen» Гастона Солницкого (конкурс дебютов).«Papirosen»
Режиссер: Гастон Солницкий
Автор фильма «Папиросы» несколько лет подряд снимал свою семью, польских евреев, давным-давно перебравшихся в Аргентину. Бабушку, которая трогательно подпевает телевизионным «Подмосковным вечерам» и «Папиросам» и помнит смешные поговорки на полурусском языке: «Как отхуктеся, так окликтеся». Отца, который пытается разобраться со своим свидетельством о рождении — доказать, что он действительно родился в Польше, — и никогда не заходит в ванную комнату в мамином доме, потому что когда-то там повесился его отец. Племянники растут, мама стареет. Отец поет внуку песню, которую когда-то пели ему.Оказалось, что еврейская семья — идеальный объект для «домашнего видео». Всего Солницкий снял около 180 часов семейных посиделок, походов по магазинам, совместных поездок, интервью с родственниками. Самое интересное — как эти сумбурные эпизоды в сочетании со старыми видео из семейного архива внезапно перестают быть частной историей, превращаются в историю рода, если не нации. Главную роль в этом преображении, безусловно, играют пробелы: никто в фильме не говорит о том, как и почему семья оказалась в Аргентине, где она была до этого, никто не вспоминает о войне, никто не рассказывает, что происходило сразу после Второй мировой. Рамку для этого семейного портрета создает сам зритель, прикладывая исторические факты к чужой частной жизни.
А самое удивительное — осколки рассказов, по которым зритель может попытаться восстановить историю рода Солницких. Например, глава семьи едет в Чехию, покупает там в антикварной лавке довоенных игрушечных солдатиков. «Зачем ты их купил?» — «Мама, это мои солдатики». — «Да, у тебя были такие же». — «Нет, мама, это не такие же, это мои солдатики. Кому ты их продала тогда, мама?»
«The Loneliest Planet»
Режиссер Юлия Локтев
Один из лучших — и обидно недооцененных — фильмов фестиваля. Название, как говорит сама Юлия Локтев, отсылает к путеводителям «Lonely Planet», поэтому на русский перевести его сложно. Это действительно что-то вроде тревел-гайда по диким местам, арт-хаус версия «Ешь, молись, люби», — только без еды и молитв. Снятая на RED со старой советской линзой ЛОМО, минималистская драма выглядит приветом из советских туманных времен.Огненно-рыжая девица Ника (превосходная израильская актриса Хани Фюрстенберг) и ее жених Алекс (смешной Гаэль Гарсиа Берналь) приезжают из своей Америки в Грузию, где нанимают местного гида Дато (Бидзина Гуджабидзе, играющий на равных с Фюрстенберг и Берналем, вообще не актер, а известный альпинист) и идут в горы. Там они — ну, там они просто идут. Ника зубрит склонения испанских глаголов, Алекс резвится, Дато рассказывает уморительно серьезные анекдоты на невозможном английском, травит байки, знакомит парочку с местной флорой. «Вы съедаете это. Теперь вы ждете два часа. Потом вы умираете». Шутка.
Или не шутка. Зритель знает столько же, сколько герои, даже меньше: испанские глаголы и грузинские ругательства намеренно не переводятся, в этот фильм идешь не за словами.
Невольная иллюстрация к песне «парня в горы тяни — рискни» сделана с таким режиссерским мастерством и с такой тонкостью, что пересказу не поддается. Локтев еще в своей первой игровой картине, «День ночь день ночь», показала, что ее главное умение — вовлечь зрителя в неизвестную игру, заставить проживать экранное время не только вместе с героями, но и вместо них, по-другому. В «День ночь день ночь» зритель сам готовился совершить теракт на Таймс-сквер. В «Планете» зритель идет через горы, встречается с местными и пьет едкую ночную чачу.В чаче все и дело, после фильма остается страшный похмельный синдром: как будто что-то случилось, как будто отношения закончились, как будто надо помолчать и подумать. Как будто жизнь уже никогда не будет прежней — хотя ничего, ничего, ничего не произошло.
«Полицейский»
HA’SHOTER
Режиссер Надав Лапид
На Иерусалимском кинофестивале в этом году приз за лучший дебютный или второй фильм израильского режиссера был присужден фильмам «Полицейский» Надава Лапида и «Прекрасная долина» Хадара Фридлиха. Но как только об этом объявили, организаторы фестиваля отозвали награду «Прекрасной долине» из-за «профессиональных связей члена жюри с продюсерской компанией, работавшей над фильмом». Лапид, не желая ввязываться в скандал, тоже отказался от награды.
Хорошо, что эта склока никак не отразилась на приеме фильма в Локарно. Мощная и неожиданная драма, каких сейчас, казалось, не делают, заслуженно получила Спецприз жюри. Лапид берет современный боевик (его герой — полицейский из антитеррористического подразделения), и сталкивает с боевиком политическую драму семидесятых: революционно настроенная группировка готовится к захвату заложников и рассуждает о том, что революция — это не стихи, а проза. Конфликт в этом фильме — не из-за денег, не на религиозной или национальной почве. Люди, которые верят в идею, вынуждены иметь дело с людьми, которые верят в мужскую дружбу, хорошую работу и крепкое здоровье. Где-то между теми и этими есть еще люди, у которых есть деньги, и люди, у которых есть дети. Единственный общий язык у всех этих персонажей — оружие, звук выстрелов.Лапид ироничен (не зря его сравнивают с Пазолини: стихотворение Пазолини «КПИ – молодежи!» рассказывает о фильме «Полицейский» больше, чем любые рецензии), безжалостен и нежен.
Интервью с Лапидом и подробности о его фильме – здесь.
-
Надав Лапид: Наотмашь
Сегодня / Лица 20 августа 2011
На кинофестивале в Локарно cпецприз жюри достался фильму израильского режиссера Надава Лапида «Полицейский». Жесткое и крайне неожиданное кино сталкивает два идеальных мира. Первая половина фильма знакомит зрителей с полицейским из антитеррористического отдела — милейший человек, молодой, здоровый, сильный, у него беременная жена, хорошая, простая и понятная работа. Примерно столько же экранного времени посвящено революционной группировке, которая хочет обратить внимание общества на социальное неравенство — возможно, начать революцию. Милейшие люди, возвышенные, умные, верящие в идею, как можно было верить в нее лет сорок назад. В финале полицейские встретятся с радикалами.
Надав Лапид поговорил с Ксенией Рождественской о терроризме, революции и кинематографе.