Che: Part One
Режиссер: Стивен Содерберг
В ролях: Бенисио дель Торо, Франка Потенте, Эдгар Рамирес, Каталина Сандино Морено, Бенджамин Братт, Сантьяго Кабрера
Испания — США, 2008
Нет занятия более стыдного, чем пересказывать чужие биографии. Кратко описывать трудное детство, снисходительно выуживать из писем и дневников трагедию первой любви, натужно выдумывать главный конфликт, определивший жизнь и творчество героя. Поэтому биографические фильмы в большинстве своем – зрелище довольно мерзкое и даже неприличное, тем более что актеры, ворующие чужую внешность и манеры, еще сильнее, чем обычно, похожи здесь на инопланетных паразитов. Самое правильное, что может сделать в таком случае режиссер, это сказать: «Вот вам фильм про одного чувака, который жил и умер. Я понятия не имею, о чем он думал и чего хотел, но я его люблю. Посмотрите на него – он был дико крутой, честное слово».Стивен Содерберг – правильный режиссер и все понимает про биографии. В 1991 году, например, он снял «Кафку», где превратил австро-чешского писателя в персонажа комикса и поместил его в безумный сюжет про бомбистов. К жизни Франца Кафки фильм имел очень непрямое отношение, но это был, пожалуй, лучший способ рассказать о нем: возведенные другими биографами унылые конструкции из иудаизма, психоанализа и бюрократического аппарата Австро-Венгерской империи напоминают големов, которым скормили пустую промокашку.
Этот прием с комиксами и бомбистами отлично подошел бы и для фильма о Че Геваре (спасающий мир доктор-мотоциклист в белом халате), если бы из кубинского министра промышленности давно уже не сделали бородатого симпсона. Да и Содерберг пока еще не занялся самоповторами. Вместо этого он снял более чем четырехчасовое признание в любви давно умершему человеку, как мог бы снять гимн молнии, Ниагарскому водопаду или дереву баобаб. Без малейшей попытки залезть Че Геваре в голову и чем-нибудь объяснить его поступки.
В фильме, разбитом на две половины (не слишком веря в усидчивость зрителя, прокатчики выпускают их по отдельности) замечательным образом отсутствуют что сюжет, что мораль, что развитие характера. В первой части аргентинский врач Эрнесто, поддавшись обаянию Фиделя, десантируется на Кубу, где бродит по лесам в компании прогрессивно мыслящей бедноты, пока на всем острове отчасти неожиданно не побеждает революция. При этом цветные пейзажи карибского острова и портреты Бенисио дель Торо, действительно очень похожего здесь на Че, перемежаются черно-белыми псевдодокументальными кадрами гламурной поездки команданте в ООН. Во второй части Че Гевара появляется в сложном гриме, из-за чего его не узнает родная дочь, но уже через несколько минут отправляется в Боливию, где, сняв очки и зубы, быстро восстанавливает имидж подмосковного бомжа. Остаток фильма экспортер кубинской революции опять бродит по лесам и горам, пока его (на этот раз вполне ожидаемо) не берут в плен боливийские солдаты, чтобы расстрелять без суда и следствия, завернуть в одеяло и отправить вертолетом на небо. 
Если ограничиться просмотром первой серии «Че», еще можно убедить себя, что Содерберг пока не до конца разорвал отношения с традиционной драматургией: все-таки за два часа экранного времени волевой, разносторонний и справедливый аргентинец смог сплотить революционные массы и привести их к победе революции. Конечно, режиссер толком не объясняет, на что Че Геваре сдалась эта Куба или, например, какую роль сыграла тяжелейшая форма астмы в становлении характера несгибаемого бойца, но с этим можно смириться. В конце концов, Фидель все же рассказывает, как империалисты грабят кубинский народ, а сам команданте периодически кашляет. Однако во второй части перед нами предстает совершенно не изменившийся главный герой, который, несмотря на все свои достоинства, на этот раз почему-то целенаправленно идет к смерти. Неудаче боливийской кампании есть миллион объяснений, но Содерберг – по-видимому, принципиально – не называет ни одного. Так, дескать, получилось. Не это главное.
Главное – это, конечно, сам Че Гевара. Команданте в фильме – идеальное существо, доктор Устименко с гранатометом, пятый элемент светлого будущего, показанный при этом настолько ненавязчиво и правдоподобно, что Содерберга с дель Торо стоило бы за это взять живыми в какой-нибудь коммунистический рай. Совершенно не понятно, как они это делают: главный герой вроде бы не показывает ничего сверхъестественного – ну, воюет с эксплуататорами, ну, читает книжки, ну, воспитывает молодежь, – а после фильма такое ощущение, как будто Алиса Селезнева из подвала вышла и тебя в щеку поцеловала. Режиссер вообще демонстративно игнорирует миф о великом Че, отказываясь повторять истории из букваря, в которых, например, оказавшись перед выбором — нести винтовку или сумку с лекарствами и инструментами, — Гевара предпочитает оружие, или воспроизводить с помощью кинокамеры растиражированную революционную икону. Кажется, что Стивен Содерберг, как герои «Фантастической саги» Гарри Гаррисона, использовал машину времени, чтобы тайком поснимать Че Гевару, а потом смонтировал жутко длинный документальный фильм, выдав его за художественный. В итоге зрителю ничего не понятно ни про кубинскую революцию, ни про конфликты, раздирающие душу команданте, но почему-то хочется после просмотра вот сейчас, немедленно, измениться к лучшему.В конце первой серии Камило Сьенфуэгос говорит, что придумал способ разбогатеть: посадить аргентинца в клетку и показывать людям за деньги. Понятно, что на Че заработал кто угодно (в том числе и кинокритики), только не сам густобородый партизан, погибший пятьдесят лет назад в авиакатастрофе, однако ход мыслей был абсолютно верный. Потому что именно этим и занимается режиссер: за деньги демонстрирует нам сверхчеловека, спрятанного в маленькой серебряной клетке внутри кинопроектора.
{{break}}
Другие способы измениться к лучшему:
Выйти на крыльцо
Пересадить дерево
Подняться в небо