Михаил Эдельштейн

Родился в 1972 году в Костроме. Окончил филологический факультет Ивановского университета и аспирантуру при нем, кандидат филологических наук.
С 1998 года - литературный обозреватель различных изданий ("Русская мысль", "Новый очевидец", "Лехаим", "Новый мир", "Русский журнал").

 

  • Шарль Левински: «Я выдумал эту историю, но я уверен, что так оно и было»

    Сегодня / Лица Михаил Эдельштейн 19 декабря 2013

    Михаил Эдельштейн побеседовал с известным швейцарским писателем Шарлем Левински о его романе «Геррон», который недавно вышел в «Эксмо».

  • На крючке

    Сегодня / Фикшн Михаил Эдельштейн 8 октября 2013

    Михаил Эдельштейн о книге американского писателя Хаима Потока «Избранник», о трудностях переходного возраста и невозможности уйти от себя

  • Ибо подлинные проблемы неизменны

    Сегодня / Фикшн Михаил Эдельштейн 10 сентября 2013

    О теории комического написаны сотни книг, но невозможно объяснить, почему одна шутка нас смешит, а другая заставляет зевать. Почему это смешно? Да нипочему. Если нужен пример, то вот он, Вуди Аллен.

  • Под снегом истории. Дело Бейлиса в литературе

    Михаил Эдельштейн 25 июля 2013

    Есть надежда, что в 2014 году увидит свет еще один роман о деле Бейлиса — давно обещанная «Истина» Дмитрия Быкова. Если судить по авторским анонсам, то эта книга должна «снять» еврейскую составляющую процесса.

  • Дождя хватит на всех

    Сегодня / Фикшн Михаил Эдельштейн 1 мая 2013

    Это очень качественная и очень пасмурная, унылая проза, где герои мучаются, тоскуют, страдают, разоряются, стареют и повторяют «вейз мир» на все лады и на разных языках — идише, английском, иногда даже русском.

  • Поиски жанра

    Сегодня / Нон-фикшн Михаил Эдельштейн 20 августа 2012

    Писать биографию человека, жившего не сто или двести, а пять, десять, пятнадцать лет назад, всегда нелегко, и чем ближе, тем тяжелее. Слишком много свежих ран, потенциальных обид, многие персонажи еще живы и норовят подсказать биографу единственно верную интерпретацию. Прибавим сюда идиотские законы об авторском праве, благодаря которым наследники могут куражиться и издеваться над биографом, как им угодно. В общем, шаг вправо, шаг влево — скандал, а то и судебный процесс.

  • Олег Лекманов: «В мандельштамоведении до сих пор очень много дыр»

    Сегодня / Лица Михаил Эдельштейн 29 июня 2012

    Я вообще не понимаю стонов и криков: «Ах, у меня украли подтекст!» Мне кажется, к этому надо относиться с радостью: если кто-то переоткрыл твое, значит оно убедительно. Я не альтруист, я не люблю, когда у меня из кармана воруют кошелек. Но если кто-нибудь завтра случайно процитирует что-то из нашего комментария как свое — расстраиваться не буду.

  • Осип Дымов и его круг

    Сегодня / Нон-фикшн Михаил Эдельштейн 2 марта 2012

    Иерусалимский двухтомник Дымова представляет влиятельную в начале XX века русско-немецко-еврейскую группу литераторов, совершенно отсутствующую в сознании современных историков литературы. То есть отсутствует представление о ней как о группе. Хоть сколько-нибудь детально представить себе тот круг, в котором Волынский был центральной фигурой и куда кроме него и Дымова входили Шолом Аш, Осип Мельник, Борис Бурдес, Пауль Бархан, Анатолий Шайкевич, до появления этого двухтомника мы не могли.

  • Антисемитизм и героизм

    Сегодня / Нон-фикшн Михаил Эдельштейн 29 февраля 2012

    В одной из первых дневниковых записей Шапорина цитирует только что вышедший роман Льва Толстого «Воскресение». В конце дневника выписывает отклики западных интеллектуалов на процесс Синявского — Даниэля. Невероятно, что Толстой и Синявский могут вместиться в границы одной человеческой жизни. Еще невероятнее, что кто-то изо дня в день, год за годом, десятилетие за десятилетием протоколировал всю ту чудовищную реальность, что пролегла между ними.

  • «Когда человек хочет записаться на нашу кафедру, мы с ним проводим такие же беседы, как раввин с желающим пройти гиюр»

    Михаил Эдельштейн 19 июля 2011

    Еще в школе я больше любил – и лучше знал – дополнительный материал, чем обязательный... Простое любопытство – всегда интереснее кто-то, кого забыли и не читают, чем протертый до дыр автор.